Свободная - [80]

– Можно это устроить прямо сейчас?

– Конечно, – восклицает Билли и уводит меня на поиски Стивена.

Мы находим его развалившимся в одном из складных походных кресел возле палатки, с большой книгой в кожаном переплете в руках.

– Клара хотела бы присоединиться к нам, – говорит ему Билли.

Несколько секунд он непонимающе смотрит на нас, думая, что я прошу разрешения пожарить вместе с ними зефир или сделать что-то подобное, но затем он замечает выражение моего лица.

– Ох, – выдыхает он. – Я понял. Сейчас созову остальных.

Через десять минут я, стараясь не нервничать, стою посреди круга, и меня окружает толпа обладателей ангельской крови, которые выстраиваются в расширяющиеся кольца. И все они смотрят на меня.

– Обещаешь ли ты служить свету, сражаться на стороне добра, любить и защищать тех, кто служит рядом с тобой? – задает мне один-единственный вопрос Стивен.

– Да, – отвечаю я, словно на какой-то свадебной церемонии.

И в тот же миг члены общины расправляют крылья. Я видела, как это происходило, когда они прощались с мамой в ее последний день здесь. Но теперь я сама нахожусь в центре круга, а на поляне ночь, поэтому, когда они призывают венец и начинают сиять, это напоминает мне восход солнца. Я не чувствовала сил венца со времен пожара в «Подвязке», но что-то отзывается внутри, когда меня озаряет свет. Впервые за неделю я чувствую тепло, ощущаю себя в безопасности. И любимой. Их сияние наполняет луг, но оно отличается от сияния венца, который я ощущаю в себе. Оно кажется полнее, будто бьющиеся сердца всех людей в круге – мое сердце, их дыхание – мое дыхание, их голоса – мой голос.

– Бог с нами, – произносят они на латыни свой девиз, и их голоса сливаются воедино. – Клара lux in obscuro. Яркий луч света в темноте.

– Я подумываю о Чикаго, – говорит Кристиан на следующий день после нашего возвращения в Линкольн.

Он сидит за обеденным столом в отеле и просматривает сайты на своем ноутбуке.

Я насыпаю смесь для Уэба в бутылочку и поднимаю на него глаза.

– То есть?

– Думаю, нам стоит поехать туда, – говорит он. – Я нашел для нас идеальный маленький домик.

Это звучит настолько неожиданно, что я тут же забываю, сколько ложек смеси уже насыпала.

– Ох. Дом.

Кристиан смотрит дома. Для нас. Несмотря на то что мне стало легче после посвящения на поляне прошлой ночью, мысль, что нам придется прятаться и создать для себя новые личности, все еще не укладывается у меня в голове.

Но, судя по всему, Кристиан в восторге от этой идеи. И даже строит планы.

– Клара, не волнуйся, – успокаивает он, заметив испуганное выражение на моем лице или просто почувствовав мою тревогу. – Мы можем преодолеть все. Пусть и не сразу. Шаг за шагом. Если хочешь, давай останемся здесь еще на пару недель. Я понимаю, насколько это тяжело.

«Но так ли это?» – спрашиваю я себя. Уолтер умер, а Кристиан – единственный ребенок в семье. Ему не приходится никого оставлять.

– Это неправда, – еле слышно говорит он. – У меня остались друзья в Стэнфорде. У меня там была собственная жизнь.

– Перестань читать мои мысли! – восклицаю я, а затем одергиваю себя и выдавливаю сквозь зубы: – Мне надо покормить Уэба.

И выхожу из комнаты. Хотя и понимаю, что веду себя по-детски, а Кристиан не виноват в том, что нам приходится скрываться.

Покормив и переодев Уэба, я возвращаюсь обратно на кухню. Кристиан выключил ноутбук и теперь смотрит телевизор, но тут же одаривает меня настороженным взглядом.

– Прости, – говорю я. – Я не должна была кричать на тебя.

– Все в порядке, – отвечает он. – Мы оба на взводе из-за произошедшего.

– Посмотришь за Уэбом? Мне нужно прогуляться. Прочистить мозги.

Он кивает, и я отдаю ему ребенка.

– Привет, малыш, не против потусоваться со мной? – спрашивает Кристиан, а Уэб радостно гулит в ответ.

Я же разворачиваюсь и направляюсь прямиком к двери.

На улице идет дождь, и прохладный воздух ударяет в лицо, но мне плевать. Я засовываю руки в карманы толстовки, натягиваю капюшон, чтобы укрыться от капель, и направляюсь в парк неподалеку от отеля. Там никого нет, поэтому я сажусь на качели и включаю телефон.

Пришло время сделать то, чего я избегаю уже несколько дней в надежде, что все уладится само собой. Но этого, конечно, не произойдет.

И я набираю номер Такера.

– Ох, Клара, слава богу, – подняв трубку, говорит он хриплым голосом, словно я его разбудила. – Ты в порядке?

Я не в порядке. От одного его голоса, а также понимания, что мне предстоит сделать, на глаза наворачиваются слезы.

– Я в порядке, – выдавливаю я. – Прости, что не позвонила раньше.

– Я просто сходил с ума от беспокойства, – говорит он. – Ты унеслась из дома, словно за тобой кто-то гнался, а потом во всех новостях показывали «Подвязку». Я сожалею, Клара. Знаю, Анджела была одной из твоих лучших подруг. – Он делает глубокий вдох. – Слава богу, ты в безопасности. Я думал, что ты… Что ты могла…

Умереть. Он боялся, что я могла погибнуть.

– Где ты? – спрашивает он. – Мы можем встретиться? Я хочу увидеть тебя.

– Нет. Не можем.

«Да сделай уже это, – говорю себе я. – Расскажи все, пока не растеряла всю решимость».

– Послушай, Такер, я звоню не просто так. У нас с тобой нет будущего. Я сейчас даже не уверена, каким оно будет у меня. Но я не смогу быть с тобой. – Одинокая слеза катится по моей щеке, и я смахиваю ее. – Я должна отпустить тебя.