Свободная - [108]

Открыв глаза, я вижу нависшего надо мной Кристиана.

– Привет, – шепчет он. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

Я оглядываюсь в поисках Уриила, но его нигде нет. Кристиан отступает на шаг, давая мне возможность сесть. Я прижимаю руку ко лбу. Кажется, мне намного лучше и слабость прошла. А может, это потому, что Кристиан здесь.

– Как долго я провалялась в отключке?

– Ну… знаешь… несколько дней, – весело отвечает он. – Точнее, три.

Серьезно? Три дня?

– Ну, иногда девушкам нужно высыпаться, – говорю я.

– Да я шучу, – смеется он. – Ты проспала от силы часов восемь. Не так уж и долго.

– Где Такер? – тут же спрашиваю я. – С ним все в порядке?

Улыбка Кристиана слегка меркнет, и в ней появляется смирение, от которого внутри у меня все сжимается.

– С ним все в порядке. Он внизу. В комнате твоей мамы. И тоже спрашивал о тебе.

– Что случилось? Ну, на озере?

– Ты исцелила его, – отвечает Кристиан. – Вливала в него свои силы, пока сама не потеряла сознание. Ты даже перестала дышать на несколько секунд. А потом Джеффри сделал ему непрямой массаж сердца и искусственное дыхание, о чем, уверен, они оба захотят забыть как можно быстрее, и Такер ожил. Он выплюнул с пару литров озерной воды, но ожил. – Кристиан смотрит мне в глаза. – Ты спасла его.

– Ничего себе.

– Ага, – хмыкает он. – Ты умеешь произвести впечатление. Сначала вытащила нас из ада. Потом сразила самого злобного и страшного Наблюдателя в мире. Затем отправилась в сверхскоростную погоню. И вдобавок воскресила умершего. Это все? Или у тебя есть еще какие-нибудь таланты? Потому что я не уверен, что смогу испытать еще больше восторга.

Я отвожу взгляд и поджимаю губы, чтобы сдержать улыбку.

– Думаю, да.

А затем рассказываю ему о визите Уриила.

– Но почему пришел он? – спрашивает Кристиан, когда я заканчиваю. – Почему именно Уриил?

– Кажется, он мой дедушка, – медленно говорю я. – Он мне этого не сказал, но у меня сложилось впечатление, что он считает меня членом своей семьи.

– Он отец твоей мамы?

– Да.

Я пересказываю то, что рассказал мне Уриил об Азазеле и Семъйязе, но на лице у Кристиана отражается не только облегчение, но и беспокойство. Словно это не совсем хорошие новости для него.

– Теперь мы можем вернуться в Стэнфорд, – продолжаю я. – И какое-то время пожить собственной жизнью. Нам больше не нужно пускаться в бега. Классно, правда?

Он прикусывает губу.

– Я подумываю немного отдохнуть от учебы.

– Но почему? – удивляюсь я.

Он откидывает прядь волос с лица и смущенно отводит глаза.

– Кажется, причины, по которым я поступил в университет, были не совсем правильными. И я не уверен, что это то место, где мне действительно хотелось бы учиться.

Он пытается мне сказать, что не хочет находиться со мной рядом?

– Значит, ты уезжаешь?

– Я решил немного попутешествовать с Анджелой и Уэбом, помочь им найти место, где они смогут затаиться на время. Анджеле не помешает сменить обстановку.

– Почему ты никогда не говорил мне, что она твоя сестра? – спрашиваю я.

Он пожимает плечами:

– Я и сам еще не свыкся с этой мыслью. Я прочитал в ее дневнике, что она считала своего отца коллекционером, и сложил все кусочки вместе. Но и сам не до конца верил в это, пока…

Пока не столкнулся с Азазелем лицом к лицу.

– Значит, Уэб твой племянник, – говорю я.

Он кивает, и от этой мысли его окутывает счастье.

– Да. Это так.

Они – одна семья. В груди вспыхивает зависть, которая сменяется чувством потери. Больше не будет совместно проведенных с ним и Уэбом дней. Но это и к лучшему. Я представляю, как они идут по песку на каком-нибудь пустынном пляже, похожем на тот, куда нас переносил папа для тренировок. Уэб топает по песку и со смехом бегает за волнами.

– Мне всегда нравились пляжи, – говорит Кристиан.

– Когда вы уедете?

– Как только Анджела соберется. Я просто зашел попрощаться. – Он смотрит в мои ошеломленные глаза. – Не переживай. Я буду тебе звонить.

Он встает, и на его лице появляется беззаботная улыбка, словно у него все хорошо, но я-то знаю, что это не так. Прощание со мной идет вразрез со всем, что говорят ему инстинкты и его сердце.

– Тогда, в аду, я не солгал, – говорит он. – Ты – мой меч Света. Моя истина.

– Кристиан…

Он вскидывает руку, прося меня помолчать, пока он закончит.

– Но я видел выражение твоего лица, когда Такер умер. Видел, что творилось у тебя в сердце. Все это время я твердил себе, что тебя с Такером связывает обычная влюбленность. Что она со временем пройдет, и ты станешь моей. Но это не мимолетное увлечение и не упрямство, вызванное нежеланием признавать то, что ты считаешь своей судьбой. Ты никогда не разлюбишь его. И сейчас я это понимаю. Теперь ты принадлежишь ему. – Он сглатывает. – Мне не стоило целовать тебя в тот день на кладбище.

Глаза заволакивают слезы, и я смахиваю их.

– Ты мой лучший друг, – шепчу я.

Он смотрит в пол.

– Но ты же понимаешь, что мне всегда будет хотеться чего-то большего.

– Понимаю.

Между нами повисает неловкое молчание. А затем он пожимает плечами и, одарив меня своей сексуальной улыбкой, проводит рукой по каштановым волнистым волосам.

– Ну, надеюсь, ты не забыла, что Такер не будет жить вечно. А значит, я могу подождать несколько десятков лет и уже потом приударить за тобой.