Свободная - [107]

С губ Уриила срывается тихий смешок.

– Нет, никаких неприятностей. Но то, сколько силы ты влила в него, пытаясь спасти, не только помогло ему выжить, но и изменило его. И ты должна понять это.

– Изменило его? – повторяю я, пока ужас сжимает мой желудок. – Как?

Уриил вздыхает:

– В давние времена людей, одаренных венцом, заполучивших частичку божественной силы, называли пророками.

– И что это означает?

– Теперь мальчик не совсем человек. В прошлом пророки могли исцелять животных, или призывать огонь, или вызывать бури, или им приходили видения будущего. Ты же понимаешь, что венец влияет на человека. Мальчик станет более чувствительным к той части мира, которую обычные люди не замечают, станет более восприимчив к добру и злу, почувствует силу не только тела, но и духа. Иногда это также влияет и на долголетие.

Мне не сразу удается осознать услышанное. Интересно, что в его понимании означает «долголетие»?

Глаза Уриила сияют озорством.

– Ты должна присматривать за ним. Проследить, чтобы у него не возникло неприятностей.

– А что с Азазелем? – сглотнув, спрашиваю я. – Он будет преследовать нас?

– Ты успешно расправилась с ним, – говорит он, и в его голосе слышится гордость за меня.

– Я… убила его?

– Нет, – отвечает Уриил. – Азазель вернулся на небеса. А его крылья вновь стали белыми.

– Ничего не понимаю.

– Меч Света – не обычное оружие. В нем заключена сила Бога. И когда ты пронзила сердце Азазеля, то наполнила его светом, открыла глаза на его прегрешения.

В его устах это звучит так, будто я кто-то вроде Баффи.

– Но ведь я просто призвала меч, – смутившись, бормочу я.

– И все? – с улыбкой спрашивает он, словно поддразнивая меня.

Или это его манера общения?

– А как же другие Наблюдатели? Они станут преследовать нас?

– После вознесения Азазеля лидером Наблюдателей стал Семъйяза. Но мне почему-то кажется, что он не станет охотиться за тобой.

«Это же хорошо, – думаю я. – Даже слишком хорошо. И от этого не верится, что это правда». Меня попросили присматривать за Такером. Чернокрылые больше не охотятся за мной. И впервые мне не предстоит пережить нечто ужасное. Кажется, где-то должен быть подвох.

– К сожалению, хоть Наблюдатели и не охотятся сейчас за тобой, но они не единственные Чернокрылые на земле, – с печалью в голосе говорит Уриил. – И все они продолжают искать нефилимов и пытаются исполнить свои планы.

– И чего же они хотят?

– Выиграть войну, моя дорогая. Мы должны быть сильными и не терять бдительности, все мы, от самых могущественных ангелов до самого крошечного из обладателей ангельской крови. Нам предстоит еще много чего пережить. Вступить в множество сражений.

– Так вот в чем мое предназначение? Сражаться с Чернокрылыми? – спрашиваю я.

Хотя чему удивляться, я ведь дочь командующего ангельским войском.

Уриил откидывается на спинку кровати.

– Ты действительно так думаешь?

Он прям как мама. Она тоже любила отвечать вопросом на вопрос. Честно говоря, это меня уже достало. В голове всплывают воспоминания о шипении, исходящем от плоти Азазеля, когда я проткнула его мечом, о его крике боли и побелевшем лице. И меня затапливает отвращение.

– Нет. Роль воина не по мне. Но кто же тогда я? Каково мое предназначение? – Я смотрю на Уриила, и он одаривает меня сочувственной улыбкой. – Ах, верно, – вздыхаю я. – Вы ничего мне не скажете.

– Я не могу тебе этого сказать, – говорит он, и его слова пугают меня. – Ты единственная, кто может решить сама, в чем твое предназначение, Клара.

Я? Он всерьез пытается убедить меня, что решаю я? Вот это новость.

– А как же видения…

– Видения лишь показывают развилки твоей судьбы. Решающие моменты твоей жизни.

Я качаю головой:

– Подождите. И что же я тогда вижу? Свой выбор или то, каким он должен быть?

– И то и другое, – отвечает он.

Это совершенно ничего не объяснило.

– Так каково твое предназначение, Клара? – спокойно спрашивает Уриил.

«Кристиан», – всплывает тут же в голове. Ведь он есть в каждом видении. Находится рядом в каждый решающий момент моей жизни. Но означает ли это, что он мое предназначение? Да и может ли быть человек предназначением? «Ты мое предназначение», – как-то сказала мне мама. Но что она тогда имела в виду? Действительно ли говорила буквально? Или она имела в виду лишь какое-то решение?

На каждый ответ у меня появляется еще пять новых вопросов. Это нечестно.

– Не знаю, – признаюсь я. – Мне хочется быть хорошей. Совершать правильные поступки. Помогать другим.

Он кивает:

– Тогда осталось определить, что позволит тебе это сделать.

– У меня будут и другие видения?

Но еще до того, как он успевает ответить, я понимаю, что они обязательно будут.

– Думаешь, в твоей судьбе больше не будет развилок? – вновь отвечает вопросом на вопрос Уриил.

И смотрит на меня своими всезнающими, сияющими голубыми глазами.

Которые так знакомы мне.

– Ты?.. – Я снова сажусь, чтобы получше рассмотреть его лицо.

Он осторожно кладет руки мне на плечи и придавливает к кровати. А затем накрывает одеялом.

– Нет, – говорит он. – Спи, моя дорогая. Хватит разговоров. Тебе нужно отдыхать.

И, прежде чем я успеваю возразить и спросить, кто он на самом деле, Уриил прижимает пальцы к моему виску, погружая меня в глубокий сон без сновидений.