Свобода слуг - [29]

Остается, впрочем, продемонстрировать настоятельную потребность заняться реформой Конституции. Недостаточно обвинить того, кто выступает против реформы в том, что он – консерватор, по той очевидной причине, что нигде не написано, что консерваторы всегда неправы, потому что хотят, чтобы большие изменения проводились с осторожностью, а реформаторы всегда правы, потому что считают, что их можно проводить быстро и уверенно. Допуская, что реформирование Конституции – это хорошая мысль, тот факт, что осуществлять ее придется с Берлускони, должен стать для политика-реалиста достаточным основанием для того, чтобы ничего не предпринимать. Но более важное соображение с точки зрения интересующей нас проблемы – то, что история с Двухпалатной комиссией усилила Берлускони. Это признает тот же д’Алема: «И с этого разрыва начинается его новая победа». На Левых демократах и на д’Алема лежит ответственность за то, что они помогли Берлускони именно тогда, когда он был особенно уязвим, и тем самым открыли путь к его триумфальному возвращению к власти в 2001 г. Никколо Макиавелли, как никто разбиравшийся в политическом реализме, предупреждал, что врагов нужно либо баловать, либо подавлять. Противники Берлускони не сделали ни того ни другого с тем очевидным следствием, что они укрепили его и ослабили себя. Но считали ли они его в действительности врагом?

Сторонники политики договаривания утверждают, что, если «демонизаторы», т. е. горячие сторонники непримиримости, укрепляют Берлускони, умеренность его ослабляет. И в этом случае факты говорят сами за себя: после 15 лет политики договаривания и понимания власть Берлускони продолжает расти, и сегодня (май 2010 г.) он может продолжать путь к своей конечной цели, выхолащиванию республиканской Конституции. Помимо фактов простое рассуждение, на этот раз в духе чистого политического реализма, показывает, что непримиримая политика эффективнее умеренной. Поиски компромисса, на самом деле, отпугивают – либо потому что толкают к крайним силам, либо заставляя отказаться от участия – активистов, которые по-настоящему готовы работать ради политической и моральной альтернативы власти Берлускони. Эта потеря, однако, не компенсируется завоеванием голосов избирателей в тех секторах общественного мнения, которые умеренно поддерживают власть нового двора. Многочисленные активисты, полные энтузиазма, наоборот, могли бы завоевать голоса как для центра, так и для левых. Один из многочисленных уроков, которые нам преподнесла победа Обамы, помимо фундаментального урока, что моральные качества лидера – такая же реальная сила, как деньги и телевидение, в том, что политическая непреклонность не только придает достоинство, но и привлекает активистов, а активисты приводят за собой голоса, голоса же позволяют выиграть выборы. Жаль, что никто этого еще не понял и не использовал на практике.

Возможно, выбор политики диалога и компромисса с Сильвио Берлускони скорее связан с зависимостью или моральным подчинением, чем с расчетливостью. В словах и поведении большей части его оппонентов не чувствуется морального отвращения в отношении господина, но скорее плохо скрываемая симпатия и восхищение и, может быть, даже зависть к его огромной власти. Об этом, например, говорят фразы Масимо д'Алемы: «Берлускони – лучший кандидат, какой есть у правых» (1 июля 1995 г.); «Я доверяю Берлускони: более того, я верю, что он искренен, когда говорит, что хочет реформ» (23 января 1996 г.); «Берлускони – не Вельзевул, он – приятный человек» (12 марта 1996 г.); «Берлускони внес в итальянскую политическую жизнь очень нужную свежую струю» (22 апреля 1996 г.); «Меня беспокоит возможное падение Берлускони, которое может повлечь за собой развал “Полюса” и вызвать остановку процесса создания настоящей демократии со сменой партий у власти» (31 мая 1996 г.); «с Берлускони мы должны переписать правила демократического государства» (3 июня 1996 г.); «по-человечески Берлускони очень симпатичен» (25 июля 1996 г.)[122].

Еще поразительнее мнения других руководящих лиц по поводу политика, который был учителем и наставником Берлускони, Беттино Кракси. Теперь мало кто помнит, что Кракси был приговорен без права на апелляцию к пяти годам и шести месяцам за взятки от ENI-SAI (коррупция), к четырем годам и шести месяцам за взятки от миланского Метрополитена (незаконное финансирование), приговорен судом второй инстанции к трем годам за Enimont (незаконное финансирование), к пяти годам и шести месяцам за взятки от ENEL (подкуп) и к пяти годам и девяти месяцам за специальный счет в швейцарском банке (фальшивое банкротство Banco Ambrosiano); спасся благодаря сроку давности от четырех лет за взятки Берлускони через All Iberian; обвинен судом первой инстанции в получении взяток при строительстве автодороги Милан-Серравалле (подкуп) и взяток за сотрудничество со странами третьего мира, а также в уклонении от налогов на доходы от своих многочисленных откатов. Ко всему этому нужно добавить, что бывший секретарь Итальянской социалистической партии с неслыханным цинизмом вел самую бесстыдную политику и, как никто другой, сделал все, чтобы дать Берлускони возможность построить его медийную империю. Ко всему прочему, он бежал из Италии и умер в Хаммамете, скрываясь, но не в ссылке.