Свобода или смерть: трагикомическая фантазия - [11]

Шрифт
Интервал

Не предъявлял народу иск,
Что не отмечен орденом.
Он свято веровал в добро
И вряд ли бредил славою,
Когда пудовое перо
Водил рукою слабою.
Он все редакции в Москве
Стихами отоваривал,
Он приносил стихи в мешке
И с грохотом вываливал.
Валялись рифмы по столам,
Но с примесью гарнирною —
С гранитной пылью пополам
И с крошкою гранитною.
В тот день, когда его мослы
Отправили на кладбище,
Все редколлегии Москвы
Ходили, лбы разгладивши.
Но труд — хоть был он и не впрок!
Видать, нуждался в отзвуке —
И пять его легчайших строк
Витать остались в воздухе…
Поэт был нищ и безымян
И жил, как пес на паперти,
Но пять пылинок, пять семян
Оставил в нашей памяти.
Пусть вентилятор месит пыль,
Пусть трет ее о лопасти —
Была мечта, а стала быль:
Поэт добился легкости!
Истерты в прах сто тысяч тонн
Отменного булыжника.
Но век услышал слабый стон
Бесславного подвижника.
Почил великий аноним,
Трудившийся до одури…
…Снимите шляпы перед ним,
Талантливые лодыри!..

1988

Из Аннаберды Агабаева

Мечети Каира

Я стер ботинки чуть ли не до дыр,
Знакомясь с заповедниками мира.
Есть города почтеннее Каира,
Но мне хотелось именно в Каир.
Ревниво сознавая мой престиж,
Друзья меня заранее корили:
«Мечети — вот что главное в Каире!
Забудешь… не успеешь… проглядишь…»
Не думая о сроках и делах,
Я размышлял о том, как на рассвете
Увижу знаменитые мечети
В надвинутых на брови куполах.
Судьба меня и впрямь не подвела.
Я чувствовал себя в ночном Каире,
Как вор в давно изученной квартире,
Я знал, где город прячет купола.
Вчерашняя ребяческая блажь
Сегодня обернулась делом чести.
И вот передо мной взошли мечети,
Неясные, как утренний мираж.
Они стояли в несколько рядов —
Точь-в-точь отряд дозора на развилке.
А как, должно быть, взмокли их затылки
Под шлемами тяжелых куполов!..
Окрестный воздух горек был и сух,
В нем пыль былых веков еще витала,
И возгласы умершего металла
Нет-нет да вдруг покалывали слух.
Я отдал дань минувшим временам.
Потрогал пыль. Взгрустнул о средней школе…
Но мой унылый взгляд помимо воли
Уже давно косил по сторонам.
Меж тем над переулком плыл рассвет,
И я, дыханьем города овеян,
Внимал возне разбуженных кофеен
И слушал аппетитный хруст газет.
Каир — как антикварный магазин,
Он удивлял меня ежеминутно.
Здесь было все. Чадра и мини-юбка.
Стекло и глина. Мускус и бензин.
Здесь двигались верблюды и авто
В одной и той же уличной орбите.
Здесь бронзовые серьги Нефертити
Соперничали с клипсами Бардо.
Здесь дервиши в засаленном белье,
Желая разгадать «гримасы жизни»,
Опасливо натягивали джинсы
В примерочных кабинах ателье.
Здесь вечером и утром — до зари —
Озябший тенор сонного имама
Тревожил мир из звездного тумана,
Как позывные спутника Земли.
И дальними огнями осиян,
Взрывая тьму, разгневан и напорист,
Как джиннами набитый скорый поезд,
Здесь грохотал незримый Асуан.
Каир! О, передать ли мой восторг
От этого потока — нет, потопа! —
Где сыпала жаргонами Европа
И грамотно витийствовал Восток!..
Зажав «путеводитель» в рукаве,
Я плыл, влекомый уличной волною,
Покамест не возник передо мною
Прохладный грот случайного кафе.
Гостеприимный тот полуподвал
Располагал клиентами в излишке,
Но сладкую минуту передышки
Он мне великодушно даровал.
Я вспомнил благодатнейшую тишь
Измученных авралами редакций,
Глаза друзей и их упрек ребячий:
«Забудешь… не успеешь, проглядишь!..»
Друзья мои, скажите, как мне быть?
Я перед вами до сих пор в ответе.
Я повидал все лучшие мечети
И все-таки посмел о них забыть.
У древних был вполне пристойный мир,
Но лучше мы оставим их в покое.
Я покажу вам кое-что другое,
Я вам открою нынешний Каир.
Дай срок — я перед вами разложу
С полдюжины своих карманных книжек,
Пером же незакованный излишек
Я — так и быть! — вам устно доскажу.
И если слов моих порвется нить,
Натянутая в спешке до отказа,
То я себе — для связности рассказа —
Позволю кое-что присочинить.
Ну можно ль быть педантом до конца,
Описывая прелести Каира?
О, этот город с обликом факира,
Душой поэта, хваткой кузнеца!
Забывшись, вдохновенный ротозей,
Я сам поддался смачному рассказу,
И потому, наверное, не сразу
Замечу маету в глазах друзей.
И кто-то из писательской родни —
Поэты непосредственны, как дети! —
Вдруг спросит: «Ну а были ли мечети?»
…Ах да, мечети!.. Были и они.

1968

Песня крестьянина

Базарная площадь от пыли бела.
Дорожная сумка. Кувшин. Пиала.
Хихикает кто-то.
Какая забота
Тебя, оборванца, сюда привела?
В заветном кувшине я прячу ответ:
Крестьянский шербет — избавленье от бед.
У нас без шербета —
И лето не лето.
Вы знаете это. Купите шербет.
Следы моих ног пропадают вдали.
Мой посох не стерт и одежда в пыли.
Попробуйте, право.
Шербет — не отрава,
В нем — чистые соки родимой земли.
Завистник, не сетуй, что жизнь не мила.
Гляди, как сияет моя пиала!
Долгов не убудет.
Ума не прибудет,
Но хуже не будет — была не была!
И ты, неудачник, не стой в стороне:
Упавший с коня — у толпы не в цене.
Глоток этой влаги,
Немного отваги —
И недруг в овраге, а ты — на коне!..
Доносчик, не кутай лицо в воротник.
Напиток мой честен, как горный родник.
Награды не надо,
Одна мне отрада —
Очистить от яда твой подлый язык.
И ты не побрезгуй шербетом, поэт.
Его приготовил мой знающий дед.
Пройди хоть полсвета —
Не сыщешь ответа,
Что может быть слаще, чем этот шербет.

Еще от автора Леонид Алексеевич Филатов
Любовь к трем апельсинам

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Золушка до и после

Введите сюда краткую аннотацию.


Часы с кукушкой

Представьте себе: вы сидите, уткнувшись в телевизор, а жена каждый вечер пилит и пилит вас: «Скучно живем, ни театра, ни кино, ни концертов, даже в гости не ходим, да и к нам — никто…». Чем это может закончиться? Понятно чем: является однажды в дом полуночный гость, и скучать сразу некогда. Так становится весело, что уже и до развода недалеко…Смешная бытовая история оказывается на поверку глубокой философской притчей, как и все пьесы, созданные Леонидом Филатовым.


Опасный, опасный, очень опасный

Леонид Филатов (1946 – 2003) – личность многогранная, щедро наделенная талантами. Он – блестящий актер и тонкий, ироничный литератор, замечательный рассказчик и телеведущий, одаренный художник.В данный сборник включены пьесы Л.Филатова.


Прямая речь

Леонид Филатов (1946–2003) был щедро одарен разнообразными талантами. Блестящий артист театра и кино. Замечательный драматург, сценарист и кинорежиссер. Великолепный поэт. Пародист. Сказочник. Автор едкого, уморительно-смешного сказа «Про Федота-стрельца, удалого молодца». Создатель и ведущий телепередачи «Чтобы помнили» на канале ОРТ.В этой книге Леонид Филатов раскрывается перед нами как глубокий самобытный мыслитель. Он размышляет о природе творчества, о судьбе, о любви…


Гамлет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Оттепель не наступит

Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.


Месяц смертника

«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.


Осенние клещИ

Нет повести печальнее на свете, чем повесть человека, которого в расцвете лет кусает энцефалитный клещ. Автобиографическая повесть.


Собака — друг человека?

Чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак (с).


Смерть приходит по английски

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тринадцатое лицо

Быль это или не быль – кто знает? Может быть, мы все являемся свидетелями великих битв и сражений, но этого не помним или не хотим помнить. Кто знает?


На тебя, моя душа, век глядел бы не дыша…

Леонид Филатов, актер, режиссер, талантливый поэт и драматург, автор знаменитого «Федота-стрельца» пережил невероятно яркий роман, определивший всю его дальнейшую судьбу…«Я всегда считала, что счастье – сиюминутное ощущение, но жизнь с Лёней показала, что счастье может быть на годы, длительным, на уровне Души, – оно не выпячивается, оно где-то глубоко, но оно и есть – счастье!» – писала Нина Шацкая.


Как хоронили Караваева

В данной книге собраны следующие произведения Леонида Филатова:• Как хоронили Караваева;• Свобода или смерть;• Сукины дети;• «Голубой огонек».


Три рассказа без названия

В книгу впервые включены незаконченные произведения блистательного актера, талантливого режиссера и телеведущего, драматурга и писателя Леонида Филатова.


Любви покорны все буквально возраста

Леонид Филатов, актер, режиссер, талантливый поэт и драматург, автор знаменитого «Федота-стрельца» пережил невероятно яркий роман, определивший всю его дальнейшую судьбу…«Я всегда считала, что счастье – сиюминутное ощущение, но жизнь с Лёней показала, что счастье может быть на годы, длительным, на уровне Души, – оно не выпячивается, оно где-то глубоко, но оно и есть – счастье!» – писала Нина Шацкая.