Свиток благоволения - [108]

Огонь светофора сменился. Цю глянул через плечо, готовясь свернуть в переулок направо, и увидел «ягуар» через две машины от себя, но в другом ряду. Его поворотные фары мигали, обозначая тот же поворот, который собрался выполнить Цю.

Таксист начал приходить в себя. Цю сжал ему челюсть и резко вывернул руль, затем пересек три ряда и вырулил к тротуару напротив стоянки такси рядом со «Стар Ферри». Он вытолкнул своего незадачливого пассажира на тротуар перед тем, как дать газ и уйти направо. Сердито загудели клаксоны других машин, но Цю в течение пары секунд оказался во внешнем ряду и помчался, сокращая дистанцию до «ягуара», теперь спокойно катившего в среднем ряду хайвея со скоростью километров сорок в час.

Очень скоро Цю понял, что его «дичь» собирается пересечь бухту по туннелю. Он сменил ряд, стараясь не возбуждать никаких подозрений, и помигал фарами, обозначая поворот, готовый, однако, переменить свои планы в последнее мгновение. Да! Вот и въезд в старый туннель…

Оказавшись на Цим-Ша-Цуй-Ист, водитель «ягуара» повернул к левому выезду. На Натан-роуд он повернул направо и проехал до Джордан-роуд, а там свернул налево.

У Цю пересохло во рту. Они направлялись к морю.

Ферри-стрит. Еще до того, как он понял это, черный автомобиль съехал на обочину дороги у южной оконечности противотайфунного убежища Ямати, и водитель вышел из машины. Цю, не сбрасывая скорости, проехал прямо, потом повернул направо на Пак-Хой-стрит, где и бросил машину.

Он прибежал на Ферри-стрит как раз вовремя, чтобы увидеть, как «ягуар» развернулся и поехал в сторону Монг-Кок. Укрывшись под стеной ближайшего склада, Цю мог наблюдать за группой людей, стоявших к нему спиной и смотревших в море. Они были примерно в ста метрах от него, но уличного освещения хватило, чтобы он мог разглядеть, как они нагнулись и подняли с земли нечто похожее на большой мешок. После этого они спустились по лестнице к волнорезу.

Цю перебежал Ферри-стрит, оперся руками о перила и посмотрел вниз. Внизу было темновато, но он рассмотрел силуэты людей, торопившихся по одному из мостков, что вели к сотням маленьких лодок, нашедших временное пристанище в искусственной бухте. Он поднял глаза и посмотрел в море.

Немного справа от него остров Стоун-Каттер; прямо перед ним, как он знал, находится главная якорная стоянка гавани, уходящая далеко во тьму. Он видел много ходовых огней; там и сям особенно крупные суда были освещены от носа до кормы – для облегчения процесса погрузки. Прямо перед ним мигал случайный огонек, обнаруживавший местонахождение нескольких сампанов[2] и других небольших суденышек, укрывшихся на время в противотайфунном убежище. Между большой стоянкой и малой, на фоне оранжевого зарева огней, освещавших крупнотоннажный танкер, вырисовывался темный силуэт маленького судна.

Цю заметил высокую корму, три мачты, характерный парус и наконец понял, куда они отнесли Саймона Юнга. Он побежал назад через Ферри-стрит, разыскивая телефон-автомат.

– Мне нужно поговорить с заместителем комиссара Ридом.

Полусонный дежурный сержант на другом конце провода поинтересовался для начала, знает ли он, который сейчас час. Потом он заговорил уже менее вежливо. Цю резко оборвал его.

– Ты поднимешь его с постели и скажешь ему «Пагода дикого гуся». Понятно?

Сержант не стал продолжать прерванную тираду.

– Ты скажешь ему, что Саймона Юнга похитили триады, и сейчас он находится на борту джонки, принадлежащей Александру Камнору, у Ямати. Если Рид не пошевелится, Юнг погибнет! – Цю грохнул трубку на рычаг.

Он побежал назад к ограждению, выходившему на противотайфунное убежище. Никакого движения заметно не было.

Цю мог дождаться Рида и объяснить ему ситуацию, а потом пойти спать, зная, что он сделал для своего работодателя все, что мог. Если бы это был не Камнор, именно так Цю и следовало бы поступить.

Но на якоре стояла именно джонка Камнора. И Камнор как-то сумел найти путь в континентальный Китай, и добраться даже до Цю Тинченя. Сына Цю Цяньвэя. С того самого дня, когда он получил от Камнора два письма от своего сына и тщательно изучал их каждую ночь, убедив себя в том, что они не были подделкой, нет, это ничего не значит… С того самого дня Цю не уставал задавать себе вопрос, почему там, где сумело пройти письмо, не сможет пройти и маленький мальчик?

Александр Камнор представлял собой единственный шанс для Цю вновь увидеть своего сына. И вот он приготовился поднять якорь и уплыть прочь.

Цю пробежал вниз по лестнице и окликнул кого-нибудь на одном из сампанов, которые можно было нанять в любое время дня и ночи. Сонная девушка, жевавшая резинку, – ей не исполнилось еще и двадцати – спросила его, куда ему надо попасть. Пока Цю медлил в нерешительности, на носу джонки коротко мигнул фонарь. Потом он стал загораться и гаснуть через неравные промежутки времени, как своего рода сигнал. Шевелись!

– Отвези меня вон на тот сухогруз, вон там… с белой звездой на трубе.

Девушка сплюнула в маслянистую воду, доходившую почти до самого верха планширя, и кивнула. Скоро они уже бесшумно скользили через южный выход из убежища.