Свинья - [26]

Леонард клацнул зубами.

— Кретинки! Вы убили свинью!

Он тут же грохнулся на колени и приложил руки к свинье в каком-то бесполезном жесте. Он не чувствовал ни сердцебиения, ни пульса. Ничего. Ничего, кроме струйки свиной рвоты и мертвой свиньи породы «Честер».

— Он съел наш «герыч»! — решительно закричала Сисси.

— Точняк, — Подснежник присоединилась к ней. — Маленький ублюдок скосил наш героин.

Леонард в ярости поднял глаза.

— Вы говорите, что свинья съела ваш героин?

Сисси дрожала, ее кожа, похожая на восковую бумагу, вспотела от усилий.

— Чертовски верно, Леонард! Мы упорно трудились для этого говна, а свинья пришла сюда, начала кусать нас, а потом съела его.

— Свинья съела героин?! — снова заорал Леонард.

Подснежник возразила, и ее крошечные сиськи дергались в такт ее тирады:

— Мы собирались вмазаться, а маленький ублюдок вторгся сюда, пытаясь нас съесть, а пакет с «герычем» был на полу, вот он и съел его! А ещё он съел свечи!

Леонард был готов заплакать. Свинья съела героин. Девочки убили свинью. Что могло быть смешнее? Леонард закрыл лицо руками.

— Разве вы, девочки, не понимаете, что Рокко вернётся сюда в пятницу? Он приедет, чтобы забрать фильм. И вы знаете, что еще он собирается забрать? Он приедет, чтобы забрать свинью. Ну так что я ему скажу: «Боже, мистер Рокко, извините. Девушки забили свинью до смерти досками»? Это не сработает. Он убьет нас!

Суть жалобы Леонарда и вытекающие из нее следствия не возымели большого эффекта.

— Нам все равно, Леонард! — завизжала Сисси.

— Точняк, — добавила Подснежник. — Нам нужно больше «дури»!

— Дай нам нашу «дурь», Леонард!

— Точняк!

— Эта чертова свинья, которую ты заставлял нас трахать, съела наш пакетик, так что дай нам еще!

Леонард мог только продолжать пялиться. Им было наплевать на жизнь. Их волновал только героин. В пизду, подумал Леонард. Он полез в карман и бросил им оставшиеся пакетики с героином.

— Вот. Уговнитесь до самого Палукавилля[75].

Девушки упали на пакетики, как вращающееся сверло, визжа от изобилия «дури». Леонард наклонился и потащил мертвую свинью из комнаты.

* * *

«Это 1977! Надеюсь, я попаду на небеса!» Джо Страммер хрипло надрывался из первого альбома «Clаsh»[76]. «Шоу Зайры» на WGTB начиналось в 9 часов вечера каждый понедельник — и этот новый материал назывался панк-рок. Группы, по мнению Леонарда, с глупыми и претенциозными названиями, такими как «Объявления», «Вибраторы», «Джонни Мо-пед», «Душители» и кучка легкомысленных идиотов, называемых «Секс-Пистолеты»[77]. Леонарду было все равно; казалось, это предвещало конец музыки в будущем. Где Фил Манзанера[78], когда он мне нужен? Но, по крайней мере, эти новые панковские вещи уделали «Stаrlаnd Vосаl Bаnd»[79]. «X-Rаy Spеcks»[80] ворвались со своей «Oh Bоndаде Up Yоurs» в то время, как Леонард тащил свинью по полу гостиной.

Что я теперь буду делать? волновался он. Что скажет Рокко? Леонард предположил, что похоронить свинью было его единственным выходом. Он мог сказать, что она сбежала или что-то в этом роде. Черт, он не знал. Хуже того, после очередного рывка задних ног свиньи, ее кишечник опорожнился, оставив на полу кучи экскрементов, и это было в тот самый момент, когда…

Оx, чувак!

…в дверь постучали.

* * *

— Вы девушка из… — но затем Леонард быстро осекся. Что он мог сказать? Когда я монтировал кадры финального эпизода «Двух мулов для сестры Подснежник», у меня был быстрый захват вашего лица на заднем плане…

— Можно мне войти? — его посетительница спешила, оглядываясь через плечо. И да, не было никаких сомнений. Это была та девушка, за изгородью, Леонард не мог отрицать это. Спартанское черное платье до лодыжек, неуклюжие черные туфли, вздымающиеся рукава с белыми манжетами и белый чепчик с завитками светлых волос. Прежде чем Леонард успел даже подумать о том, чтобы пригласить ее, она протиснулась к нему в дверях, как будто убегала от убийц.

— Блядь, — сказала она и вздохнула, когда он закрыл дверь. — Спасибо.

— Что… эм… я имею в виду…

— Я — Эстер, я просто выскользнула из посёлка, и я думаю, что мой ебучий брат видел меня.

Но Леонард был ошеломлен. Посёлок?

— Вы, должно быть, одна из… Епифанитов, — наконец произнес он. — И имеете какое-нибудь отношение к пастору Соломону?

Девушка фыркнула, блуждая взглядом по полуразрушенной гостиной.

— Да, этот старый хрен — мой гребаный дедушка. Эй, у тебя есть выпивка или травка?

— Э-э… Нет, извините, — сказал Леонард. И у меня уже закончился бирманский героин, но есть много собачьей еды… Только теперь он начал выстраивать свои мысли. В доме был посторонний — на конспиративной квартире мафии. Он швырнул мертвую свинью на кухню и закрыл дверь, а Подснежник и Сисси были в коматозе в задней спальне. Но все же, он должен был быть очень осторожным.

— Я прошу прощения за этот запах, — сказал он о доме. — Я… эм… собаковод.

— О, да, я видела будки снаружи. — Она потянула за тесемку и сняла чепчик. Пышные медово-светлые волосы вырвались наружу. Она прекрасна, подумал Леонард. Даже в строгой одежде. Обширная грудь заполняла топ платья, вплотную прилегая к большим, неуклюжим, пришитым вручную пуговицам.