Свинг - [41]

Ненавидят чиновников и милицию. В них видят наибольшее зло. И это действительно так. Но ведь они — кровь от крови, плоть от плоти нашей. Самое же страшное — воровство. Еще сколько десятилетий назад баснописец писал:

В ком есть и совесть, и закон,

Тот не украдет, не обманет.

В какой бы нужде не был он;

А вору дай хоть и миллион —

Он воровать не перестанет.

Проклятые воровство и взяточничество захлестнули страну, а уж баснословное богатство одних, деньги «из воздуха» и нищета других приведут, несомненно, ко взрыву…

Извечный вопрос: кто виноват? Да, конечно же, те, кто управляют — бездарно и сволочно. Разве они понимают, думают, скорбят душой о сбережении собственного народа?..

* * *

Как радостно, как приятно, когда приходят на «своих» после протезирования. Знаешь, что это синтетика, но сколько же надежды в лицах!.. Специально приезжают «показаться». На днях появился Саша Уткин. Целый год собирали ему ногу. Местные врачи хотели ампутировать — не желали или не умели лечить. Я решил: не отдам Сашкину ногу.

Все раненые — дети, хотя по возрасту бывают не малолетки. Очень помогают, когда верят в выздоровление: гнойный процесс прекращается, рана на глазах затягивается, требуется минимум операций. А вот лежит сейчас калужский хлопец, двадцать семь ему, — и никто к нему не едет: ни родня, ни из части. В понедельник дозвонился до калужского медотдела, ругался: нужно же иметь совесть. В глазах у парня нет жизни. Не живет, не хочет. И ведь помрет, хотя рана совсем нетяжелая. Не могу, не могу убедить, что жить нужно.

Сегодня в седьмой палате потихоньку гоняют «Сиреневый туман». Раз пять уж прокрутили:

Сиреневый туман над нами проплывает,

Над тамбуром горит полночная звезда.

Кондуктор не спешит, кондуктор понимает,

Что с девушкою я прощаюсь навсегда.

У каждого свой «сиреневый туман»: воспоминания любимого лица, глаз, в которых тревога и печаль, последний звонок, последний шум вокзала, и поезд уносит в сиреневую даль…

* * *

В нашем страшном мире главное — деньги. Чего лукавить: мечта о потерянном и найденном чемоданчике часто преследует. Денег всегда было мало — и до женитьбы, и когда женился и пошли дети. Таня долго не работала. А я ничем, кроме врачебной практики, зарабатывать не умею. Соблазны да и просто насущная необходимость простирают длань. У нас всю жизнь подавлялись нормальные человеческие стремления, нам все время навязывалось утверждение, что все — черт знает почему — кому-то что-то должны. И никакой независимости на самом деле не было и нет. Все зависят от начальства, близких, природы. Независимость — призрак. Ею куплен наш простоватый народ. Были отделены от нормальной жизни «железным занавесом» — ничего не знали, а когда проделали в нем дырки — увидели и удивились. Конечно, там тоже твердые камни, но они промыты с мылом.

Кажется, цивилизация вообще умрет, угаснет, если мужская амбиция не перестанет все пожирать. Потому и нет гармонии в обществе. А ведь на самом деле есть только один путь — познание друг друга. Бог ничего не выдал, кроме «я», «ты», «он», «она». Во всей природе, на что ни посмотри, эти двое. И если те, кто управляют нами, не проникнутся идеями гармонии природных начал, ничего не получится. А уж в нашем государстве, где всегда все строилось на крови и слезах, а теперь многое разрушено, и мы без конца выясняем, что все надо было делать по-другому, где, как говорила Ахматова, «все расхищено, предано, продано», творческая работа должна осуществляться не во имя призрачного будущего, а для вечного настоящего, в котором будущее и прошлое едины. И в каждое мгновение жизни должны мы определять свои задачи перед лицом Вечности и перед судом Вечности. Всякие же идеи, в том числе и коммунистические, — по боку. Коммунистическая идея вообще была мужской: управляли страной мужики в фетровых шляпах и брючищах шириной с Черное море.

Боже упаси, никогда не состоял ни в каких партиях, и не нужны мне их платформы. Но я за тех, кто говорит: моя собственность должна быть защищена. Моя жизнь должна быть ограждена от посягательств, в том числе и государства. Я свободен распоряжаться собой. Уверен, миллионы хотят того же. Каждый хочет быть здоровым и богатым, и не нужно этого стесняться.

Ругаем и клянем кавказцев, а они все это поняли много раньше. Много раньше освоились с рыночным механизмом и давно живут для себя, своей семьи, своего рода, своего народа. А ведь все очень просто: будет богат и здоров человек — будет богата и здорова страна. Мы же все время выискиваем в чужом глазу полено и стараемся подкузьмить, ущемить, ущучить — лишь бы Петьке или Ваньке было хуже.

А государство должно знать свое место: оно всего-то наемный служащий общества, который выполняет функции под присмотром бдительной общественности. Только разве у нас так? Говорят, государство должно быть сильным. А для чего? Если для того, чтобы посылать десанты в чужие страны, я — против. Если для того, чтобы обеспечивать соблюдение деловых контактов, найти и посадить за решетку угонщика автомобиля, поддерживать на высоком уровне медицину и образование, я — за. Пока же государство не демонстрирует никакой цивилизованности.