Свидетель века. Бен Ференц – защитник мира и последний живой участник Нюрнбергских процессов - [77]

Однако недавние политические события омрачили ожидания и оказали контрпродуктивное воздействие на выплаты жертвам нацистских преследований. Тем временем была запущена американская программа по рассмотрению непогашенных имущественных претензий к ГДР. Это оказало «существенное негативное влияние» на выплаты ФРГ еврейским получателям в США, которые некогда владели материальными ценностями в Восточной Германии, сообщил Бен. Бонн заморозил все платежи до тех пор, пока не увидит, что делает Восточный Берлин. Для пострадавших это создавало проигрышное положение. Если правительство Восточной Германии действительно заплатит, выгоду из этого извлечет Западная Германия, а евреи, которые «больше всего пострадали от национал-социализма», уйдут с пустыми руками. Этот «абсурд» лишь подтвердил, что необходимо отдельное соглашение по всем еврейским притязаниям, заключил Бен. (Позднее ФРГ возобновила выплату приостановленных льгот в результате давления со стороны евреев и судебных решений.)

Искорка надежды вспыхнула, когда раввин Исраэль Миллер, вице-президент Конференции по претензиям, встретился с министром иностранных дел Восточной Германии Оскаром Фишером в Вашингтоне в июне 1978 года. Впервые деятель коммунистического правительства согласился официально встретиться с представителем еврейских организаций. Миллер назвал Фишеру сумму в 100 миллионов долларов в качестве «символического решения» всех еврейских претензий. Оплату можно было произвести в виде товарных поставок. На последующей встрече с послом Восточной Германии Хорстом Грунертом раввин Миллер представил исследование, показывающее, что при неограниченном режиме наибольшего благоприятствования ГДР может сразу увеличить свои валютные поступления на 25 миллионов долларов в год и значительно больше в будущем.

План заманить ГДР перспективой торговых преимуществ, которая открылась бы с помощью соглашения с Конференцией по претензиям, был сорван мировой политикой. В 1979 году Советский Союз вторгся в Афганистан. В 1981 году польское правительство под руководством генерала Войцеха Ярузельского ввело военное положение, чтобы сокрушить демократическое движение профсоюза «Солидарность» и его харизматичного лидера Леха Валенсу – будущего президента. В результате климат между Востоком и Западом заметно охладился. Разрядка, установившаяся в предыдущие годы между сверхдержавами, казалось, была под угрозой. Заключение соглашения с ГДР откладывалось на неопределенный срок. Пока отношения между США и СССР не наладятся, не следовало ожидать прогресса в еврейских переговорах с Восточным Берлином. Правда, новая республиканская администрация Рональда Рейгана, пришедшая к власти в 1981 году, поддержала соответствующие усилия. Лоуренс С. Иглбергер, в то время отвечавший за европейскую политику в Госдепартаменте США, в письме от 31 июля 1981 года заверил раввина Миллера в своей поддержке. Например, он поручил американскому посольству в Восточном Берлине проинформировать ГДР о предстоящем визите «господина Ференца». Правительство США, по его словам, настоятельно просило, чтобы ГДР предоставила ему возможность встретиться с официальными лицами Восточной Германии «достаточно высокого ранга и авторитета», чтобы переговоры имели смысл и привели к «возможности реального прогресса». Но все усилия были тщетны. Бен напрасно съездил в Восточный Берлин.

В июле 1982 года в Париже на ежегодном совещании Конференции по претензиям Бен представил следующий доклад по делу «ГДР». Вместо нескольких страниц, как обычно, для доклада хватило одной страницы. В нем было сказано, что, не считая отклоненного предложения в миллион долларов в ноябре 1976 года, никакого существенного прогресса в обсуждениях, которые продолжались почти десять лет, не было. Тем не менее посол Восточной Германии в Вашингтоне вскоре выразил «серьезную заинтересованность» в продвижении идеи торгового соглашения. ГДР также заявила о готовности обсуждать еврейские требования с Конференцией по претензиям на высоком правительственном уровне. Это означало отказ от предыдущей практики. Однако пока еще было рано говорить о возможности заключения приемлемого соглашения. Прежде необходимо было преодолеть «множество политических и процедурных препятствий». Хотя позитивный исход пока не предвиделся, все же был «повод для надежды».

Вскоре и этот едва уловимый проблеск надежды исчез. «Отчета о следующем совещании, которое состоится в июле 1984 года в Иерусалиме, не будет», – написал Бен на отпечатанном экземпляре доклада. Показательное заявление, потому что симптомы не изменились: пока ГДР существовала, она отказывалась идти на соглашение. Государство СЕПГ считало свое возникновение результатом «антифашистского непорочного зачатия» (Константин Гошлер) и отвергало любую международную ответственность за отравленную историю Германии. В пределах своих границ ГДР признала жертвами нацистских преследований около 40 000 человек. В «Указе о почетной пенсии» 1965 года проводилось различие между «борцами против фашизма» и «жертвами фашизма», а также существовало ограничение на количество евреев, претендовавших на пенсию, – не более десяти процентов от общества числа претендентов. Аналогичная ситуация наблюдалась в отношении реституций. Собственность еврейской общины лишь частично попадала под действие закона, а частная собственность вообще не учитывалась. ГДР также не выплатила компенсацию за ущерб. Тем сложнее было выдвинуть претензии из-за рубежа.