Свидание в Самарре - [14]

Вот как Аль Греко заработал свое имя. Отделаться от него он был не в силах. Посетители бильярдной и тренировочного зала звали его не иначе как Эль Греко, и ради смеха Пэки Мак-Гаверн на очередной афише написал: Аль Греко. Имя это последовало за ним и в тюрьму, фактически оно ждало его там. Тюрьма округа Лантененго находилась под началом человека, который, не будучи знаком с новейшими теориями пенологии, тем не менее позволял своим подопечным, если они за это платили, пользоваться газетами, сигаретами, виски, деньгами, переданными с воли, и картами. Поэтому, когда Аля Греко посадили за кражу церковных денег, про него в «Каменной одиночке», как называли тюрьму, уже слышали.

Отсидев свой срок, Аль вышел с намерением зажить честной жизнью. Он решил быть честным, потому что во всех кинофильмах у заключенных по выходе из тюрьмы было два пути: либо стать честным, либо отомстить человеку, из-за которого пришлось отбыть срок. Мстить отцу Бернсу, помощнику приходского священника, который поймал его, когда он взломал ящик с деньгами, он не мог, ибо, во-первых, напасть на священнослужителя считалось кощунством, а во-вторых, отца Бернса давно перевели в другой приход. Поэтому Аль решил стать честным. Но прежде ему хотелось удовлетворить два своих заветных желания, которые он не мог осуществить в тюрьме по причине отсутствия денег: ему их никто не передавал. Из тюремных заработков ему удалось отложить около десяти долларов, но, чтобы провести вечер по-настоящему, их было явно недостаточно. Хорошо бы иметь двадцать. Он зашел в бильярдную, решив снова набить глаз и руку, и был приятно удивлен тем, что не утратил сноровки. Это придало ему уверенности, и он ввязался в игру на деньги. Он спустил все, что у него было, а Джо Стайнмец, калека, который был хозяином бильярдной, отказался дать ему взаймы. Стайнмец сказал, что готов дать ему работу, но не деньги на игру. И Аль ушел с желанием вздуть Джо как следует. Выйдя из бильярдной, которая находилась рядом с «Аполлоном», Аль увидел сидящего в «кадиллаке» Эда Чарни. Эд курил сигару и, по-видимому, кого-то ждал. Аль помахал рукой и сказал: «Здорово, Эд!» Все посетители бильярдной здоровались с Эдом, хотя тот не всегда отвечал. Но сейчас он поманил Аля к себе. В три прыжка Аль преодолел расстояние до машины.

— Привет, Эд! — еще раз поздоровался он.

— Когда ты вышел? Тебя что, взяли на поруки? — спросил Эд.

Он вынул сигару изо рта и благожелательно улыбнулся Алю. Аль был приятно удивлен тем, что Эд Чарни так много о нем знает.

— Нет, я отсидел срок, — ответил он. — И сегодня вышел. — Он оперся рукой на заднюю дверцу машины. — А я и понятия не имел, что вам про меня известно.

— Я считаю для себя необходимым знать про многих людей, — ответил Эд. — Хочешь заработать десятку?

— А кого нужно убрать? — спросил Аль.

Глаза Эда сверкнули, он сунул сигару в рот, но потом снова ее вынул.

— Не следует так говорить, парень. С таким разговором ты далеко не уйдешь. Разве что в тюрьму или… — Он щелкнул пальцами. — Никто никого не собирается убирать, и чем быстрее ты выбросишь эти мысли из головы, тем лучше для тебя.

— Вы правы, Эд, — согласился Аль.

— Я знаю, что прав. Я считаю для себя необходимым говорить правильные вещи. А теперь, если хочешь заработать десятку, нужно… Ты умеешь водить машину?

— Умею. Какую? Эту?

— Эту, — ответил Эд. — Отведи ее в «Гиббсвилл моторс» или как там его называют. В гараж Инглиша. Скажи, чтобы ее помыли, а сам подожди там и пригони ее сюда обратно. — Он достал из кармана пачку денег и отделил десятидолларовую купюру. — Держи.

— За это десятку? А за мытье заплатить?

— Нет. Пусть запишут на меня. Я даю тебе десятку, потому что ты только что вышел из тюрьмы. И держись от нее подальше. — Эд Чарни вылез из автомобиля. — Ключи в машине, — сказал он и пошел было в «Аполлон», но, сделав несколько шагов, остановился. — Послушай, — сказал он. — Какой идиот внушил тебе, что ты можешь быть профессиональным боксером?

Аль рассмеялся. Вот это человек! Эда Чарни знали все от Гиббсвилла и до Рединга, от Гиббсвилла и до Уилкс-Барре. А может, и во всем штате. Вот это да! Носа не задирает. Дал десять долларов ни за что, совершенно ни за что. Считает необходимым все про тебя знать. В этот вечер Аль Греко напился, но не так, как мечтал. Он подождал до следующего вечера, когда выиграл в кости тридцать долларов. Вот в тот вечер он напился как следует, и его вышвырнули на улицу за то, что он избил одну из девиц. И на следующий день он начал работать у Джо Стайнмеца.

Три года более-менее регулярно он работал на Джо Стайнмеца. Никто не мог выиграть у него на бильярде, он очень ловко и удачливо орудовал кием в любой игре на деньги. Раза два в неделю он встречал Эда Чарни, и Эд, здороваясь, называл его по имени. Эд редко играл на бильярде, потому что в бильярдной было всего шесть столов, и, хотя он мог выбрать любой стол, только намекнув, что хочет играть, он никогда не пользовался своей властью. Когда он играл, противником у него обычно был О'Нил Змеиный Глаз, шутник и весельчак из Джерси-сити, который всегда был при Эде и, как говорили, служил у него телохранителем. Змеиный Глаз, или Змей, как называл его Эд, носил в кармане револьвер, какого Аль сроду не видывал. Револьвер этот был похож на обычный, только у него почти не было дула. Змей всегда что-то напевал или мурлыкал про себя. Слов песни он не знал, разве уж если она была совсем старой, поэтому обычно издавал звуки вроде: «Там-та-там, тра-ля-ля, тра-та-та-та-та». Змеиным Глазом его прозвали вовсе не потому, что у него были глаза, как у змеи. Вовсе нет. Это был термин из игры в кости. У О'Нила были большие улыбчивые карие глаза. Высокий и худощавый, он, по мнению Аля, одевался лучше всех. Один раз Аль подсчитал, что у О'Нила было, по крайней мере, четырнадцать костюмов, сшитых на Бродвее по последней нью-йоркской моде. Эд Чарни таким щегольством не отличался. У Эда тоже было несколько костюмов, но он их так часто не менял, порой ходил в мятых брюках, а шляпу иногда надевал так, что бант на ленте оказывался с другой стороны. Лацканы его пиджака были в сигарном пепле. Зато, как знал Аль, нижнее белье у Эда было шелковое. Аль сам видел.