Свидание со Снежной Королевой - [17]

Его губы. Горьковатый привкус водки. Терпкий вкус мужчины. Кларисса опьянела от этого поцелуя сильнее, чем от целого бокала вина. Целуя Джека, она чувствовала себя поразительно уверенно и легко. Так пьянит молодое вино — незаметно и коварно. Пьющему кажется, что он может пить еще много и не захмелеет, а между тем он уже давно пьян. Так и Клариссе казалось, что она делает нечто легкое и ни к чему не обязывающее, целуя Джека Майерса, а между тем уверенность и легкость на самом деле происходили от того, что именно этого человека, и только его, ей уже давно хотелось поцеловать. И хотелось целовать его всегда — сейчас, завтра, через день, через год. Это так естественно, так правильно, это самое прекрасное и самое нормальное дело на земле: ощущать вкус его губ, упругую теплоту его сильного и дерзкого языка, по-хозяйски проникшего на ее территорию. Этот поцелуй был прекрасен, как, наверное, может быть прекрасно возвращение домой после трудного и утомительного пути. С той разницей, что, возвращаясь в свой настоящий дом, Кларисса на самом деле такого счастья никогда не испытывала. Но знала, что так должно быть. И потому целовала Джека смело и уверенно, словно беря свое.

Его руки потянулись к ней. Джек обхватил ее за талию и теснее прижал к себе. Кларисса откинула голову чуть назад и прильнула к нему, так что ее соски, напряженные до боли, терлись теперь о его грудь. Облегчения это не принесло, наоборот, возбуждение усилилось и стало едва выносимым. Скопившаяся во всем теле чувственность и жажда ласки вырывались наружу, словно горячая вулканическая магма. Начав с урока, который она преподнесла Джеку, Кларисса теперь получила еще один урок сама: если годами держать свои женские желания под гнетом, то потом они снесут все замки и преграды, стоит хоть чуть-чуть дать им волю.

Каждая ласка Джека казалась ей своевременной и уместной. Шея жаждала поцелуя его губ — и вот они, оторвавшись от ее рта, заскользили по горлу вниз, а потом вправо, к напряженно пульсировавшей артерии. Когда он провел горячей ладонью по ее талии и выше, к основанию груди, тело отозвалось такой сладостной дрожью, что стало ясно: этого поглаживания оно хотело и дожидалось уже давно. Такого полного и опьяняющего блаженства, как в объятиях Джека в эти минуты, Кларисса не испытывала еще никогда в жизни.

Когда же он в какой-то момент на несколько секунд оторвался от нее, чтобы сменить позу, она совершенно отчетливо почувствовала, что прикосновение его рук и губ необходимо ей, как воздух. Это новое и необычное ощущение напугало ее, и одновременно она удивилась, что прежде вообще могла как-то существовать без этой ласки.

— Очень вкусно, — сказал в этот момент Джек, и голос его был скорее похож на мурлыкание огромного Чеширского кота.

— Похоже, виноград вам понравился, — улыбнулась Кларисса в ответ, с трудом переводя дыхание. Если бы она не продумала весь ход вечера загодя, то сейчас, скорее всего, ей ничего не пришло бы в голову, ибо думать она была уже не в состоянии. К счастью, наряду с потерявшей от сладостного возбуждения рассудок женщиной в ней еще уживалась дальновидная и расчетливая адвокатесса, и та, позаботившись обо всем заранее, сейчас из ее угнетательницы превратилась в союзницу.

Не размышляя, а как будто бы следуя заложенной в нее ею же самой программе, Кларисса повернулась к подносу и взяла руками две ягоды. Когда она подняла их, оказалось, что это целые бусы из отборных виноградин, нанизанных на нитку. Надев бусы себе на шею, она посмотрела на Джека, который сразу же понял, какое продолжение трапезы задумала хозяйка.

Он опять нагнулся вперед и стал по одной скусывать виноградины с нити, не забывая при этом покрывать поцелуями шелковистую кожу Клариссы. «Пусть в рай я не попаду, потому что веду себя сейчас отнюдь не как добродетельная дева, но если на земле бывает такое, то рай меня уже ничем не смог бы удивить», — подумала она, зажмурив глаза от удовольствия.

В те секунды, когда голова Джека наклонялась к виноградным бусам, его горячее дыхание скользило по ключицам Клариссы и проникало за декольте, скроенное весьма вольно. Туда же вслед за ним проникал и его взгляд. С изумлением и восхищением он взирал сверху на совершенные формы ее грудей, а воображение дорисовывало напряженные соски с маленькими темно-красными ореолами, которые скрывал тонкий шелк.

Когда все виноградины спереди были съедены — а это значило, что Кларисса получила больше дюжины прекрасных поцелуев в шею, плечи и верхнюю часть груди, — Джек поднял голову. Их взгляды встретились.

— Вы хоть немного утолили свой голод? — спросила она, глядя на него с выражением заботливой хозяйки званого обеда. Теперь актерская игра призвана была не столько представить Клариссу Браун чувственной женщиной, сколько, наоборот, чуть умерить эту чувственность, ибо электрическое напряжение, скопившееся в воздухе между хозяйкой и гостем, грозило в любой момент привести к короткому замыканию и закончиться пожаром.

— О да, — ответил Джек в тон ей, как учтивый гость, — у вас отменное угощение. Этот вкус… Такой сладкий и сочный… Такой жаркий и в то же время освежающий… — произнося эти слова, он глядел на нее таким взглядом, который ясно показывал, что сказанное относится не к одному лишь винограду, но и к ней самой.