Светунец - [6]

Сопрелыми веками тихо тянет.

Где был бугор, — там нет уже бугра.

Так с каждым днем ровнее наш уют,

Сползают с гор бревенчатые волны,

По закоулкам

                     рухлядью плывут.

С горы видней,

                       куда лететь копью,

С горы слышнее

                         пугачевский посвист.

Укроют скалы меченых и босых,

Не выдадут людскому воронью.

…За пластом пласт.

                                Старей,

                                            еще старей.

Да полноте, дались мне эти кручи!

Но слышу за спиной зевок тягучий:

«Скучища, братцы, в нашей конуре!..»

Взгляни-ка, мальчик!

Видишь красный слой?

Не краска это,

                      нечто пострашнее:

Здесь прадед твой

                             расстрелян был шрапнелью,

Поэтому сегодня ты живой!

Вот новый пласт. А цвет опять такой,

Но временем другим он обозначен:

Здесь в деда целил

                              сабельник казачий,

Поэтому сегодня ты живой!

А это — свежий след.

                                 Скажи, хорош!

Земля пропахла дымом,

                                    сталью, потом.

По ней отец твой ходит на работу,

Поэтому сегодня ты

                               растешь.

Ты только с виду этакий, чудак,

С твоею родословной —

                                     да в пижоны?..

Когда-то

               на земле преображенной

Найдут следы и твоего труда.

…Как кольца вековые,

                                   к дыму дым,

Нависли улиц ярусы сплошные.

«Швейцария!» — поражены иные.

«История!» — в ответ мы говорим.

1947 год

Мама, чьи именины?

Хлеба-то,

               хлеба сколько!

Дай мне

             кусочек с коркой…

Карточки отменили!

В кухне баян осиплый

Рвет инвалид на ощупь:

«Ну-ка, пляши, Володьша,

Да не стесняйся, сивый!

Жизнь-то,

               эх, мать честная, —

Бабы пельмени лепят:

Вовка, ты ел пельмени?

Много ты, брат, не знаешь…»

Вечер на окнах синий,

Запахов сколько разных!

Праздник,

                на кухне праздник —

Карточки отменили!

Солдатская земля

Полей учебных жесткая земля!

Тебя взрываем мы, тебя копаем,

И на лопатах

                     кожу оставляем.

Приказано — не выполнить нельзя!

Полей учебных добрая земля!

Когда усталость ощущаем в теле,

Мы падаем в траву, как на постели,

Ты принимаешь нас,

                               не помня зла.

…Когда-нибудь придет к тебе покой,

Сирены стихнут,

                          выцветут мишени.

Но старые солдатские траншеи

Еще не скоро зарастут травой.

Умеешь ты и помнить, и прощать,

И с каждым днем, как мать, нас учишь строже.

Прости, земля, что мы тебя тревожим, —

Тревожим, чтобы лучше защищать!

Когда в застолье, захмелев немного…

Когда в застолье, захмелев немного,

Отец твой заведет про шум берез,

Ты не суди певца седого строго —

Он голос свой в атаке не сберег.

Нахрапистым транзисторным уродом

Простую эту песню не спугни!

Кто выдумал, что вышли вы из «моды»,

Нехитрые мелодии войны?

Лежат бойцы поротно и повзводно,

Прислушиваясь к вечной тишине.

Не надо под оркестр, не надо звона —

Вполголоса споемте о войне…

ВЛАДИМИР АСТАФЬЕВ

Сашка

Вот он медленно,

как-то боком

к нам подходит,

прищурив глаз…

Сашка парень у нас

«высокий» —

Сашка все-таки верхолаз.

Здесь в сплетеньях

ферм ажурных

цех наметился

великан…

Здесь сегодня небо лазурное

подпирает башенный кран!

Вот он замер…

Застыл как будто,

взмах руки —

и пошел вперед.

Так стремительно на минуту

ослепила сварка пролет…

Вспышки синие

чаще, чаще,

стонут балки…

Не глядя вниз,

как циркач,

циркач настоящий,

над пролетом Сашка

повис…

Кот

Грохот кранов.

Треск электросварки.

Голоса знакомые людей,

а коту —

ни холодно,

ни жарко —

ходит кот в литейке

у печей!

Полосатый,

выпачканный сажей,

форм горячих ловко

сторонясь,

ходит кот

торжественно и важно,

ничего, должно быть,

не боясь…

И формовщик,

видевший не мало,

обернется,

разом просияв:

вот, мол, кот,

поистине бывалый…

Кот шагает,

голову задрав!

Сталь кипит…

Взлетают фейерверки…

Кран снует,

зажав троллея нить…

Ходит кот, как дома,

по литейке,

не умеет только

говорить.

Подснежник

Еще вернуться хочется буранам.

Еще и снег с пригорков не сошел.

Еще в лесу не ожили поляны,

а он уже, отчаянный, расцвел.

Как будто все: и мужество, и нежность —

слилось в душе весеннего цветка.

Сорвать тебя хотелось мне, подснежник,

я подошел, но дрогнула рука.

ЛАРИНА ФЕДОТОВА

Наш дом деревянный…

Наш дом деревянный

Без газа, без ванны —

Без этих удобств для семьи и гостей.

Иду вдоль забора

И в горнице скоро

Рассыплю горох городских новостей.

— А где телеграмма? —

Заохает мама,

Еду собирая, не чувствуя ног.

Родные «палаты»,

Загнетка, ухваты,

Сомлевшей картошки большой чугунок

До звездного света

Затеем беседу

О многом, о малом, о том и о сем.

— Как, дочка, живется?

— Как в песне поется.

— В которой?

— Да в этой…

«Родительский дом».

Отправимся в спальню,

Подумав печально

О том, что прозренье приходит потом.

Судьба не послушна.

Кому это нужно,

Понять-то поймем,

Но раздельно живем.

Моя душа с природой заодно…

Моя душа с природой заодно,

Дождливой осени я внемлю.

Опять у неба отвалилось дно,

И вся вода обрушилась на землю.

Куда пойдешь в такую непогоду?

На русской печке лучше подремать.

Да где та печка? Времени в угоду

Давным-давно пришлось ее сломать.

Попряталось куда-то воронье,

И вдруг поймешь в плену у непогоды,

Что мы всегда зависим от природы,