Светлое будущее - [35]
— Вы помните его?
— Конечно. Такое не забывается.
— Ого, — сказала Ленка. — По Солженицыну, вас должны были убить.
— Мне зачли военные заслуги. Да и время начало поворачиваться в сторону хрущевизма.
— Не зря, значит, вас посадили.
— Не зря. Тогда зря редко сажали. Всегда находилось дело.
— Вы, конечно, читали Солженицына?
— Читал.
— И что вы о нем скажете?
—Я перед ним преклоняюсь.
— Значит, то, что он пишет, правда?
— Правда, но не вся. А частичная правда искажает картину в целом. Я ценю его не за правду, а за бунт против лжи и насилия.
— Если он прав, почему же его не печатают у нас?
— Не задавай глупых вопросов, — сказал Сашка.
— Вопрос не глупый. Тут глупы те, кто не напечатали Солженицына здесь. Если бы его здесь напечатали, не было бы такого грандиозного мирового эффекта и неослабевающего интереса к его работам. В преступлениях, которые нельзя скрыть, лучше сознаваться открыто.
— Тем более в чужих преступлениях.
— А если они не кончились...
И в таком духе у меня дома постоянно ведутся антисоветские разговорчики. И я не в силах их остановить. И, что самое ужасное, не хочу их останавливать, и сам участвую в них.
ТУАЛЕТНАЯ БУМАГА
Прибежала Тамурка, выпучив глаза и истекая потом.
— Живо! В канцелярском дают туалетную бумагу! Я заняла очередь.
Мы (Теща, Ленка и я) оставили только что начатый обед и ринулись вслед за Тамуркой. Через пару часов мы возвращались домой, счастливые, увешанные связками туалетной бумаги. Я побаивался, что над нами будут подтрунивать прохожие. Но они отнеслись к нам с полным пониманием. Многие спрашивали, где мы достали бумагу, и сами бежали туда же. Лишь один полупьяный обормот прицепился к нам с воплями, что советская интеллигенция обо...сь. Но так как он повторил это несколько раз, первоначальное впечатление стерлось, и некоторые прохожие стали его одергивать. Наконец два здоровых парня (по виду — студенты или аспиранты) взяли крикуна под руки, велели ему закрыть пасть и утолкали куда-то в обратную сторону. Как бы то ни было, нам те-перь на полгода обеспечена чистая задница. Должен признать, что по этой линии (по линии запасания дефицитных вещей) Тамурка молодец. Когда вся Москва носится в поисках питьевой соды или стирального порошка, у нас наверняка это добро есть в достатке. Она ухитрилась даже луку запасти на пару месяцев.
Удача с туалетной бумагой внесла в нашу разваливающуюся, но пока еще здоровую советскую семью некоторое праздничное единение и миролюбие. И мы с увлечением начали перемывать косточки всем нашим знакомым. Тамурка сказала, что от Корытовой всегда плохо пахнет. Наверно, белье не меняет месяцами. А сам Корытов носит дорогой (правда, безвкусный) костюм и дешевые рубашки и ботинки. Типичный ванька. Вот Наташка молодец. Правда, она держит Антона под каблуком. Но ему это на пользу. Теща сказала, что Наташка слишком чопорна и себе на уме. Она слишком высоко себя ставит, а нас презирает. Я спросил, откуда это видно. Теща сказала, что это видно из ее обращения ко всем на «вы» из подчеркнутой вежливости. У нас так не принято. Ленка сказала, что она не позволит обижать Наташку. А вот жена Новикова — настоящая стерва. Глупая. Жадная. И мнит себя гением, хотя говорит элементарно безграмотно. Тоже мне кандидат!
Раньше я не любил такие беседы. Потом привык к ним. А теперь я понял, что ничего плохого в них нет. Это — реализация естественной потребности ориентироваться в своем социальном окружении. Правда, при этом мы имеем дело не с реальными людьми, а с вымышленными нами персонажами (как говорит Никифоров, с моделями людей). Однако и в этом есть свой резон, ибо поступки людей имеют смысл не только как поступки для них, но и как поступки для нас, т. е. имеют двойную интерпретацию. Например, состоится заседание редколлегии журнала, на которой обсуждается статья некоего А. Я обещал в свое время его поддержать. Но тут я слегка заболел. И на редколлегию не пошел. Для меня это означало: зачем мне рисковать осложнениями после гриппа из-за какой-то вшивой статьи А. Для него и для многих других это означало, что я струсил, не захотел ссориться с «зубрами» из-за смелой статьи А. Это в наших-то кругах смелая статья! И я прав. И они правы, ибо для них важны последствия моего поступка для них, и они дают ему, естественно, отрицательную интерпретацию.
Эту книгу с полным правом можно назвать введением в теорию современного западного общества (ее развитием стали труды «Глобальный человейник», «На пути к сверхобществу», «Логическая социология»). Исследование представляет собой применение разработанной автором книги логики и методологии социальной науки к исследованию феномена, который он характеризует как западнизм. Этим термином А.А. Зиновьев (1922–2006) обозначает не совокупность определенных стран, которые принято называть западными, а тот социальный строй, который сложился в них во второй половине ХХ века.
Александр Зиновьев - ученый, мыслитель, художник, поэт, автор пророческих "Зияющих высот", впервые опубликованных в Швейцарии в 1976 году. Этот "социологический", по словам писателя, роман, хлестко и беспощадно обличающий пороки советского общества, принес ему ошеломляющую, сенсационную известность. Яркая, искренняя, совершенно "особенная" книга, соединившая в себе и научный трактат, и незаурядное литературное произведение, почти сразу была переведена более чем на двадцать иностранных языков.
В книге рассматривается превращение общества «западоидов» (термин Зиновьева) в один глобальный «человейник». Как изменится жизнь людей, их жизненные установки, их взаимоотношения друг с другом и окружающим миром.Книга о будущем, в которой в первую очередь говорится не об изменении технического аспекта, а о изменении аспекта социального.
В книге выдающегося русского ученого, мыслителя А.А. Зиновьева (1922–2006) дано систематизированное изложение методологических и логических основ его социологической теории. В работе формулируются категории и принципы разработанной им методологии, обеспечивающей научную достоверность и логическую строгость социологических исследований, вводятся базовые понятия его социологии, выявляются законы функционирования и развития социальных объектов и социальных систем. На этой основе строятся теории двух реально возникших в современной истории направлений, типов эволюции человечества – теория коммунизма и теория западнизма.
Зиновьев Александр Александрович — известный русский литератор и философ, в недавнем прошлом диссидент, многие годы проживший на Западе, издавший там ряд книг, в которых подверг жесткой критике советский режим: «Зияющие высоты», «Коммунизм как реальность», «Кризис коммунизма», «Русская судьба», «Русский эксперимент». Там же в 70-е годы вышла и его книга о Сталине. Где автор повествует о своем, личном «сложном отношении» к великому вождю. Кратко ее содержание и смысл можно определить как «любовь-ненависть».
Мы публикуем полную расшифровку лекции философа, логика, социального мыслителя, профессора МГУ Александра Зиновьева, прочитанной 16 сентября 2005 года в клубе "Улица ОГИ" в рамках проекта “Публичные лекции “Полит.ру”.Александр Александрович Зиновьев – один из крупнейших отечественных мыслителей ХХ века, автор социальных бестселлеров "Зияющие высоты", "Homo Soveticus". Александр Зиновьев родился в 1922 году в Костромской области в многодетной крестьянской семье. В 1939 году поступил в московский Институт философии, литературы и истории.
В книге показана жизнь отдельной семьи в период коллективизации сельского хозяйства. Истории о событиях того времени, о принятии и не принятии, о любви, смерти, мужестве и о том, как жизнь побеждает смерть.
Жизнь успешного бизнесмена вмиг перевернулась после того, как в подземном переходе он повстречал какого-то бродяжку. Без денег, без документов, избитый, раздетый Алекс Хок оказывается на самом дне социума. Привычное чувство защищенности сменяется отчаянием. Но попав на свалку, он делает невероятное открытие: свалка, оказывается, не совсем свалка, а ее обитатели – вовсе не те, за кого их все принимают. Какие тайны открылись Хоку, через какие мытарства и опасности пришлось пройти вчерашнему беззаботному богатею, чтобы исправить одну ошибку? Об этом и не только – в остросюжетной фантастической повести-загадке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Иглу ведут стежок за стежком по ткани, — развивал свою идею учитель. — Нить с этой стороны — жизнь, нить по ту сторону — смерть, а на самом деле игла одна, и нить одна, и это выше жизни и смерти! Назови ткань материальной природой, назови нить шельтом, а иглу — монадой, и готова история воплощенной души. Этот мир, могучий и волшебный, боится умереть, как роженица — родить. Смерти нет, друзья мои!».
Время действия – девяностые годы, место действия – садово-дачное товарищество. Повесть о детях и их родителях, о дружбе и ненависти. О поступках, за которые приходится платить. Мир детства и мир взрослых обладают силой притяжения, как планеты. И как планеты, никогда не соприкасаются орбитами. Но иногда это случается, и тогда рушатся миры, гаснут чьи-то солнца, рассыпаются в осколки детское безграничное доверие, детская святая искренность и бескорыстная, беспредельная любовь. Для обложки использован фрагмент бесплатных обоев на рабочий стол.
Сапагины и Глинские дружили, что называется, домами. На праздники традиционно обменивались подарками. В гости ходили по очереди. В этот раз была очередь Глинских. Принимающая сторона искренне радовалась, представляя восторг друзей, которых ждал царский подарок – итальянская кофемашина «Лавацца». О том, как будут радоваться сами, они не представляли…