Свет ночи - [29]
Кламм стоит ко мне спиной, изучает то, что принесли на подносе.
— Могли бы и черной икры принести. У меня аллергия от красной. Сыпь. Врач сказала, что…
Врач! Мне надо позвонить врачу! Я беру телефон, выбираю номер врача, нажимаю «вызов». Автоответчик! Ангел обещал, что врач ответит сразу. Ангел плохо знает его распорядок — в это время мой врач обычно оперирует. Зеленоватый халат. Маска. Перчатки. Очки: у него кровавая работа. Я думаю о крови — сначала своей, потом о крови того, кто остался лежать на автостоянке возле кафе «Кафе», думаю о своих отпечатках на железной трубе. Есть ли у Михаила Юрьевича, у Ивана Суреновича другие мои отпечатки? Они уже изъяли чашку из ресторана, стакан из номера? Или теперь я, неопознанный женщиной-блевуном, вне подозрений? Это — тщетная надежда, мой ангел что-нибудь им подкинет.
— …это следствие вирусной инфекции, — говорит Кламм. — Вирусы! От них невозможно спастись! — Она нагибается к подносу, ее тугой зад сейчас порвет платье.
— Вы не могли бы забрать свою помаду и немного погулять? — говорю я, вызывая врача еще раз. — Мне надо сделать еще несколько важных звонков.
Она обижено вздыхает. Разворачивается на одной ноге, идет в туалет, возвращается.
— Там нет помады! — сообщает она.
Я слышу голос врача и машу рукой на женщину, обида просто захлестывает ее, грудь ее опадает, она становится ниже ростом, понуро идет к двери.
— Я буду ждать тебя внизу! — говорит она. — В холле. Хорошо? Договорились?
— Да! — повторяет врач. У него голос бодрый, он весел, оптимистичен, я так и вижу перед собой его розовые щечки, тонкие усики, крепкую шею.
— Добрый день, Анатолий Николаевич! Это Шаффей.
— Кто?
— Шаффей, Антон Романович Шаффей, внук профессора Шаффея, который гонял вас по полевой хирургии. Помните? Я хотел узнать, как мои анализы.
— А, Антон Романович! Антон Романович…
Пауза, которую выдерживает врач, мала, ничтожна, но мне она кажется почти бесконечной, намеренной, призванной раздавить меня, уничтожить.
— …результаты еще не готовы. Я говорил вам — в конце недели, обычно в течение десяти дней, но у нас сейчас лаборатория не работает, мы посылам все в другую… Вы слушаете, Антон Романович?
— Слушаю, но вы говорили позвонить, и мне странно, что столько времени…
— Я говорил только одно, Антон Романович, что вам нужен постельный режим. Вам надо было остаться в нашей клинике. Как вы себя сейчас чувствуете? Как швы?
— Не разошлись. Не гноятся.
— Понимаете, Антон Романович, вас должен наблюдать специалист. А вы…
— Но я себя хорошо чувствую…
— Тогда позвоните в понедельник. Результаты будут. А когда приедете, я вас посмотрю. Бесплатно! — Он отключается, и на дисплее я вижу вызов: это наш начальник.
— Привет! — говорит он. — Ты где?
— В гостинице. Лежу на кровати. Мне принесли коньяк, бутерброды, минеральную воду, — я поднимаюсь на локте, оглядываю поднос, — лимон.
— Подожди! — Слышно, как наш начальник наливает что-то в стакан. — Давай, чокнемся через расстояния!
— За что пьем? — Я беру коньячный бокал.
— Нам увеличили финансирование, штаты, дадут помещение в самом центре, своя стоянка. На прорыве плотины, на землетрясении все сработали прекрасно, но ваша работа оказалась последней, последней в хорошем смысле, каплей. Мне звонил губернатор, сказал, дословно сказал — ваш Шаффей просто… — слышно, как наш начальник делает хороший глоток, — просто гений. И к нам, совершенно неожиданно, приехал премьер! Ну, конечно, с утра тут появились люди из ФСО, но от них узнать — кто, когда, зачем? — невозможно. И тут — звонок. К вам едет! Я ему все показал. Премьер обещал: мы вас поддержим, мы вас продвинем. Слушай, чем ты так очаровал всех в этом Задрищинске?
— Не знаю, — говорю я. — Честное слово — не знаю. Мы работаем, Извекович и Тамковская…
— Если бы ты не был таким скромнягой, ты бы давно сам продвинулся… Ладно! Ты выпил?
Я вливаю в себя коньяк, закусываю бутербродом. Икринки лопаются во рту.
— Ну, давай! — Слышно, как он делает еще несколько глотков. — Тамковская мне звонила. Вчера. Жаловалась на тебя. Даже не буду повторять, что она говорила. Бред какой-то несла. Обижена, что ты в присутствии третьих лиц назвал ее жопой. Или послал в жопу. Ты это зря. Хотя она, конечно же, жопа… Ну, я попросил успокоиться. А еще она сказала, — наш начальник фыркает, — сказала, что ты считаешь, будто покойник воскрес на самом деле. Даже заикалась от возмущения… Говорят, нас будут награждать. Медаль. Или орден.
— Мне — орден, — говорю я. — Чтобы звезда на ленте, на шее — крестик. И пансион. Дворянство. Деревеньку на кормление. Буду целковые пейзанским дочкам выдавать.
— Хорошо, напишу. Долго ты будешь лежать на кровати и пить коньяк?
— Я так устал… И я не посылал тебе отчета.
— Ну, ясен пень — не посылал! Но теперь придется отчет подготовить. Завтра пришли. Сколько принято, какие проблемы, рекомендации, тенденции, оценка ситуации. Премьер в личной, очень личной беседе упомянул, что в Сети ходит версия, будто оживший покойник — операция спецслужб для прикрытия какой-то другой, общегосударственного масштаба, в которой будут задействованы другие ожившие покойники…
Нет, это вовсе не кулинарная книга, как многие могут подумать. Зато из нее можно узнать, например, о том, как Европа чтит память человека, придумавшего самую популярную на Руси закуску, или о том, как король Наварры Карл Злой умер в прямом смысле от водки, однако же так и не узнав ее вкуса. А еще – в чем отличие студня от холодца, а холодца от заливного, и с чего это вдруг индейка родом из Америки стала по всему миру зваться «турецкой птицей», и где родина яблок, и почему осетровых на Руси называли «красной рыбой», и что означает быть с кем-то «в одной каше», и кто в Древнем Египте ел хлеб с миндалем, и почему монахамфранцисканцам запрещали употреблять шоколад, и что говорят законы царя Хаммурапи о ценах на пиво, и почему парное мясо – не самое лучшее, и как сварить яйцо с помощью пращи… Журналист Фаина Османова и писатель Дмитрий Стахов написали отличную книгу, нашпигованную множеством фактов, – книгу, в которой и любители вкусно поесть, и сторонники любых диет найдут для себя немало интересного.
Эта книга посвящена вещам, которые окружают каждого из нас: спичкам и авторучкам, одеколону и лифчикам, чулкам и шубам, чемоданам и велосипедам, автомобилям и заборам, баням и даже туалетам — словом, всему тому, без чего людям не обойтись. Не претендуя на высокие цели, авторы тем не менее рассказывают об истории человеческой цивилизации. Ведь что такое цивилизация? Это — в значительной степени — сочетание обыденных, привычных, самых простых вещей. Какие происходили открытия, кипели страсти, случались озарения и несчастья, прежде чем люди получили возможность легко и непринужденно носить джинсы или, скажем, обмахиваться веером, щелкнуть зажигалкой или поставить на проигрыватель виниловую пластинку! Журналист Фаина Османова и писатель Дмитрий Стахов пишут свои «Истории простых вещей» с любовью к самим вещам и с уважением к тем, кто этими вещами пользуется, пользовался и будет пользоваться.
Ретушер – это тот, кто ретуширует. А те, кого ретушируют… ИСЧЕЗАЮТ из жизни. Фотограф, обладающий УБИЙСТВЕННЫМ ДАРОМ, не хочет быть НАЕМНЫМ УБИЙЦЕЙ, поэтому ИСЧЕЗНУТЬ должен он сам…
Главный герой этого увлекательного и жесткого романа «Крысиный король» имеет странную профессию: он специалист по дератизации. Его крысы-каннибалы уничтожают себе подобных, чтобы те никогда не вернулись в старое жилье. В романе три сюжетные линии: встреча главного героя со старым другом, побывавшим в плену у моджахедов, а также с двоюродным братом, который оказался сотрудником Штази (Министерство государственной безопасности ГДР) и сыном нациста. Вторая линия — это история деда героя, боевика эсера-максималиста.
Александр Пушкин: «Капитанская дочка». Время действия – XVIII век.Дмитрий Стахов: «Генеральская дочка». Время действия – XXI век.Дочки разные. Чины и звания тоже разные. Все остальное – как встарь: власть, деньги, любовь, смерть…Литературный РИМЕЙК – это не подражание и не «хорошо забытое старое». Это зеркало современности, в которое смотрится прошлое.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лори Хартнелл, главная героиня романа, приезжает на экзотические Талькакские острова, затерянные в Индийском океане, чтобы получить благословение брата на предстоящую свадьбу. Однако там она знакомится с Джилом Мастерсоном, который почему-то всячески препятствует ее встрече с братом. Возненавидев Мастерсона в первую минуту, Лори не могла и предположить, что Джил Мастерсон вытеснит из ее сердца человека, за которого она собиралась замуж…
Семье журналиста Питера Хэллоуэя грозит разорение. Чтобы спасти положение, его жена Гарриет принимает весьма неординарное решение.
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.