Свет Мира - [40]

Кстати о Елисеевых. В том областном городе, где они жили, о них очень скоро забыли. Были невнятные разговоры о том, что его куда-то срочно перевели. А другие уверяли — то ли он уехал, то ли вовсе погиб при невыясненных обстоятельствах. Ну что ж, всякое на свете случается. У каждого своя жизнь. Ведомственную квартиру и дачу Елисеевых тут же передали другим желающим. А таких всегда немало. Как и желающих занять освободившееся место завкафедрой в институте.

Были Елисеевы и не стало их.

* * *

А то, откуда взялась и почему поселилась во Владивостоке некая семья, и вовсе никого не интересовало. И, слава богу. Город не маленький, затерялись на его улицах и Наталья Павловна, и Ваня, и Машка. А о приличном господине — главе семьи, и говорить нечего. Встретив его на улице, любой прошёл бы мимо, не обратив внимания и даже не взглянув на невзрачного человечка без особых примет и возраста, сливающегося с толпой. Никакой, одним словом, господин. Только усы и запоминались бы. Да и что это за примера — усы? Их к делу не пришьёшь. Были усы, да сбрил. Ищи его — свищи.

Гоша и книга

Его звали Георгием. В просторечии просто Гоша.

Гоша был кришнаитом или, вернее — шайвой, шивачариаром. Книгу, из которой он почерпнул учение о Кришне, Будде и обо всём сонме индийских божеств, Гоша нашёл случайно. Хотя, как он позже понял — ничего случайного в этой жизни не бывает. Всё взаимосвязано и предопределено твоими мыслями и поступками. Сияя яркой синей обложкой, книга лежала на скамейке в городском парке Краснодара, оставленная кем-то как будто специально для него. Он потом так это и воспринимал — как дар божественных сил, пославших ему через эту книгу подсказку. И сделано это было очень вовремя.

Гоша не знал, как ему жить дальше.

Присев на скамейку, Гоша рассеяно полистал яркие страницы с рисунками, изображающими холёных индусских богов — полуобнажённых, согласно климатическим условиям Индии. И лениво начал читать нездешнюю сказку — о поисках пути и истины заморским царём, которому наскучил его пышный дворец, о его скитаниях и озарениях. И вдруг зачитался ею так, что просидел в парке до позднего вечера, пока не зажглись фонари. И только тогда огляделся, будто проснувшись. Но так и было — он проснулся от сна.

Так вот, оказывается, для чего надо жить! Отказаться от готовых путей и отыскать свой, истинный, один из восьми! Уйти из бесконечных перерождений в колесе сансары, избавиться от страстей, пороков и желаний, навеянных коварной майей-иллюзией. И ты научишься больше никогда не страдать. А юный Гоша страдал… от пустоты. Его достало несовершенство этого мира и отсутствие смысла в жизни — родился, женился, покоптил небо, борясь за лучший кусок пирога, и умер, оставшись таким же голым, как и был. И так поколение за поколением. Ну, или примерно так — с разными вариациями. И твои дети будут жить так же бессмысленно, отдавая все силы какой-нибудь бессмысленной роли в этой бесконечной пьесе: быть товаром или купцом, жертвой или победителем, слугой или господином. И, играя в этом спектакле, всегда знать свой печальный и бессмысленный финал. Зачем? Гоша не хотел в этом участвовать и не был готов ни к одной из ролей. Итог-то один. Может, ускорить его, чтобы не мучиться? Кусок пирога на этом пиру жизни уже заранее казался ему горьким. А эта книга, кем-то здесь брошенная, открыла ему совсем другой мир. И показала, что смысл жизни отнюдь не в драке за лучший памятник на могиле, а — в стремлении совершенствовать свой Дух, освобождаясь от иллюзий обманчивой майи. И в пребывании в вечном и бессмертном свете, там, где Душа, наконец, освободится от пустых и бесконечных желаний и ощутит мир, гармонию и блаженство…

Вскоре многие места из этой книги Гоша мог цитировать дословно. А потом он нашёл и приобрёл другие, подобные ей фолианты. У него собралась целая библиотека по индуизму, и эти древнейшие манускрипты продолжили его образование и продвижение по пути к истине. И учили тому, как достигнуть самадхи — просветления, и как стать совершенным. Принимая вычурные позы с вывернутыми ступнями, в которых сидели на рисунках индусские боги, Гоша очищал своё сознание от бесконечной словомешалки, а душу — от претензий к миру. Медитируя и читая мантры, он даже научился видеть некий свет, в котором ощутил себя в блаженной пустоте, вне мира — там где нет желаний, а значит и страданий. Там его душа была чиста как цветок лотоса.

Но Гоше постоянно приходилось возвращаться в этот мир. Майя притягивала его своими сетями: потребностями тела и оковами социума — семья, учёба, друзья…

Чтобы избавиться от них — изменить карму и избавиться от материальных привязок, научившись бесстрастию, и даже — покорить огненную стихию, присущую богам — Гоша решил стать Шивачариаром, шайвой — последователем древнего культа бога Шивы-Рудры, сотворившего этот мир.

Великий Шива, однажды, отказавшись от своей божественности и презрев напыщенность и изнеженность богов, спустился на Землю в виде нищего странника. И стал бродить по миру нагой, с телом и лицом испачканными золой, с волосами, спутанными в беспорядке. В свои спутники и товарищи он избрал нищих, которым передавал высшие тайные знания. Он стал называть себя — Рудра-Шива. И он, бог знаний, управляющий вселенной, скрывал свою божественность, обитая в горах и лесах в убогих хижинах среди диких зверей. Лишь иногда он спускался оттуда, бормоча мудрейшие откровения, которые люди принимали за нелепицу. На древних рисунках Рудра-Шива всегда изображался не в сиянии небесной красоты, присущей другим изображениям Шивы, а подобно бродяге — с растрёпанными волосами и тёмным от земного праха телом. Поэтому величайшие мудрецы Индии — риши и садху — последователи этого воплощения Шивы, также не стригли своих волос, позволяя им отрастать сколь угодно длинными и спутанными. Они вели аскетический образ жизни, обитая в лесах и урочищах, а то и рядом с могильниками, и были строгими вегетарианцами. И многие из них, претерпевая холод, голод и лишения, достигали истинного «тапасу» — познание преображающего огня, который горел внутри них, позволяя им совершать чудеса. Но они им были неинтересны. Истинное знание — вот лучшее чудо.