Свет Мира - [29]

— Как жаль! — отозвалась аудитория.

— Не грустите! — улыбнулся профессор. — Мы к этой теме ещё не раз вернёмся. Ведь проект «Итта-Протея-Земля» — тема, которую вы должны изучить особо, — пообещал профессор.

— У нас ещё есть вопросы по ней! — сказала Лана.

— Отлично! Обдумайте их. Побывайте в библио-архиве, поищите ответы сами, — улыбнулся профессор. — А не найдёте — обсудим с вами здесь. В конце лекции. Да, напоминаю, тема следующей лекции — «Влияние вибраций вселенной на планетарные процессы и уровень цивилизаций». Успехов вам на пути к знаниям!

Студенты шумно устремились к окнам.

— Пребывайте в мире и здравии, досточтимый профессор Натэн! — говорили они. — Да пребудет с вами мудрость! Мира и добра вам!

Воспоминания

Оуэн грустил — Юрий не объявлялся, море штормило, а в его большую голову всё лезли воспоминания о Протее. Их всколыхнул разговор с Юрием.

Оуэн, с тех пор как все, кого он знал по прежней жизни, покинули этот мир, больше не думал о прошлом. Что было, то прошло. На смену старому пришло иное, привет тебе! Надо жить сегодняшним, с надеждой встречая каждый новый день, подаренный Творцом древнему криптиту. А Протея…  Её уже нет. Её прошлое навсегда засыпано песками забвения с момента ухода тех, кто хранил о нём воспоминания. Сейчас о Протее никто уже не знает, не помня даже такого названия. Даже в ИПЗ доступ к этой информации был закрыт — нужны были особые ключевые слова, из тех, что употреблялись тогда, чтобы эта шкатулка прошлого открылась. Духу Планеты тоже не хотелось вспоминать о тех, кто мог достигнуть больших высот и сорвался вниз почти с вершины…  Оуэн ощущал это. И он не открывал эту шкатулку воспоминаний. Всё, что он мог теперь сделать — молить Творца, чтобы человечество не повторило судьбу протейской цивилизации. Ведь мир так прекрасен, а путь Эволюции дарит столько открытий и озарений. И опять же — как не крути, но что-то изменить в нынешнем мироустройстве было не в его силах — это зависело от тех, кто его устроил. Поэтому Оуэн был всего лишь наблюдателем, философом моря, черпающим опыт и мудрость из происходящего. В этом и был смысл его жизни — постигнуть, осмыслить, понять.

Но сегодня воспоминания хлынули к нему неудержимым потоком. Как запоздалый удар разбушевавшейся стихии, как волна цунами, отдалённая от места трагедии во времени и пространстве. Наверное, эти ключевые слова прозвучали. Протея…  Панина…  его любимый Боотун-То, что значит — Вечный Город. Увы, как говорят люди: ничто не вечно под Луной. Которая некогда была Фионой. Но это уже не важно. Дело ведь не в названии…

* * *

Это были счастливые дни. Что он понял только позже. Его родители были молоды, красивы, строили планы. Все мы не ценим настоящего, устремляясь всеми помыслами в будущее и упуская прекрасные моменты своей жизни…

Оуэн жил в большом и уютном доме, скрытом, как и весь их город Боотун-То, глубоко под дном океана. Но, несмотря на это, он был изобильно украшен цветниками и зеленью. Всюду была живая природа: аквариумы с рыбками, панно из изящных кораллов и актиний — поун и такф, по-панински. На оживлённых улицах, стоянках транспорта и в общественных местах были размещены произведения искусства: картины, панно и скульптуры, созданные прославленными мастерами Боотун-То и других городов. И везде — озабоченные лица спешащих по своим делам моллюсков. Как же это было прекрасно: родной и уютный мир, привычные улицы, такие милые и такие разные соплеменники! Иной раз от кого-нибудь можно было и тычок получить или вежливую реплику: «Ну-ка, не зевай! Не препятствуйте движению, юноша!» Или: «Смотри, куда идёшь, мечтатель! Не стой на дороге!» Как это оказывается приятно, когда есть кому сделать тебе замечание и указать — куда идти и где стоять! Его любимый город, обожаемая страна, его любимая планета-океан! Как они были так прекрасны! И, самое главное — населены такими же, как он, разумными головоногими. Целым народом! Цивилизацией! Панинцами — серыми гигантами, как и он, и моллюсками поменьше — коричневыми танинцами. Родные протейцы, как же Оуэн по ним скучал! Теперь он просто одинокий Giant Octopus, Octopus vulgaris, криптит — одним словом, прозябающий в одиночестве и постоянном молчании. Его родной язык стал мёртвым, потому что собеседников нет. А ведь это была высокоразвитая цивилизация, едва не вошедшая в звёздное Сообщество. Если б не маленький дефект — недостаточная любовь к своим собратьям и неразумное отношение к полученным космическим знаниям…

* * *

В доме, где Оуэн жил, были удивительные панорамные потолки, которые, онлайн, показывали всё, что происходило на поверхности, на дне океана. Панинцы не желали быть оторванными от столь любимой ими природы и, даже находясь дома, охотно впускали в свой дом окружающий мир. Можно было лежать на кушетке и, глядя в потолок, наблюдать там ползущего по своим неотложным делам краба или рыбку-прилипалу с выпученными глазками и наивно распахнутым ротиком, прилипшим к стеклу. Вся бытовая техника в доме управлялась с помощью телепатии. И всё в быту было организованно так, чтобы моллюск мог полностью отдаваться любимому делу, профессии или отдыху. Всегда круглосуточно были распахнуты окна и двери роскошных общественных видеотек, где демонстрировались фильмы, как о последних достижениях цивилизации и научных открытиях, так и старинные произведения мастеров кадра. В музыкальных салонах раздавалась уникальная музыка, звучание которой подражало природе и полностью воссоздавая все обертоны. Многие протейцы предпочитали изучать достижения цивилизации ночью, без суеты и спешки, поэтому и музеи круглосуточно демонстрировали прекрасно отреставрированные полотна и скульптуры древних. И, в случае необходимости, тут же могли изготовить их точные копии, почти неотличимые от оригинала. Поднявшись на эскалаторах наверх, на дно, можно было гулять в природных ландшафтах, сохраняемых панинцами тысячелетия. Лишь кое-где её гармонию нарушали искусственные объекты и развлекательные зоны отдыха — с беседками, гротами, каруселями и игровыми стендами — для детей, но и они, плавно вписываясь, не нарушали природный ландшафт. Эту идиллическую картину слегка нарушали шахтовые входы-выходы в город. Из которых с чёткой периодичностью выпархивал и влетал туда общественный транспорт, оборудованный специальными шумопоглотителями и защитными отталкивающими экранами — во избежание травмирования плавающей вокруг живности. Частными транспортными аппаратами — летучими платформами, амфибиями и капсулами — панинцы пользовались только внутри города. Но таковы были лишь города панинцев.