Свет и время. Размышления на границе естествознания и Богопознания - [26]

На границе двух ярусов бытия, где христианская вера сталкивается с независимым разумом, часто возникают парадоксы. Но если профессор И. Хедениус, в своей книге «Вера и знание», признает эти парадоксы логически неразрешимыми, а значит, и все христианство — ложным, то он просто неразумно использует свой разум, ибо без всяких оснований ставит его судьей в неподсудном разуму деле.

Прежде всего, откуда известно, что людям по силам уразуметь Бога? «Но Бог есть Бог, хоть стань земля пустыней, но Бог есть Бог, хоть сгинь весь род людской!» (Петер Дасс, 1647—1708, норвежский пастор и гимнограф).

А мы навсегда останемся просто людьми. «Но, как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших» (Ис. 55,9).

Немногие из христиан решались признать существование парадоксов в христианстве. Из-за этого немало молодых людей остаются без поддержки перед лицом своих религиозных недоумений.

Уверовав во всемогущество интеллекта, они отрицают христианство на основании присущих ему «несообразностей». Но ведь даже в материальном мире нам далеко не все понятно. Наше разумение недостаточно даже для этого. Отказываясь от христианства, мы не становимся способнее к познанию.

Наш рассудок не пригоден для опровержения чудес, описанных в Библии и подтверждающих, что Бог есть Творец и Повелитель природного мира. Принимая или отвергая чудеса, люди на самом деле руководствуются не разумом, а верой.

Для христиан чудеса подтверждают вмешательство Господа в естественный миропорядок с помощью невидимых и неизвестных нам сил. Никакие исследователи не могут воспроизвести эти силы в лабораториях или измерить их действие с помощью приборов. Следовательно, ученые не вправе делать ни отрицательных, ни положительных заключений об этих силах. Их либо принимают на веру, либо отвергают по неверию.

Неудивительно, что христианин кажется беспомощным, сталкиваясь с оппонентами, признающими только рассудочные доводы и заключения. Ведь все ценности и несомненные убеждения, даваемые христианской верой, для них — пустой звук. Понятно теперь, что христианин выглядит проигравшим в споре о духовных истинах с такими противниками.

Но, вопреки видимости, верующий не считает себя побежденным. Противник начинает злиться, видя, что христианин не считается с фактами. Однако суть-то в том, что спорщики стоят на разных основаниях. Они как бы говорят на чуждых языках или перекликаются через глубокую пропасть без всякой надежды расслышать друг друга. Спор между ними не приведет ни к чему.

Строго разумная система ценностей только частично соответствует опыту верующего человека, у которого имеются переживания, к которым неприложимы рассудочные мерки. Он видит мир новыми глазами и придерживается другой системы ценностей, понятной и приемлемой только для тех, кто и сам обладает сходным опытом. «У истины есть свое зрение там, где рассудок не видит» (Паскаль).

В этой связи нередко заходит речь о честности в убеждениях. В этом случае можно ответить: если неверующий утверждает, что он до конца честен перед своим разумом, то верующий не менее его честен перед всей полнотой своих душевных сил, а не только перед одной из них, то есть разумом. Верующий вполне законно считает, что он вправе, как цельная личность, дать волю любому познавательному стремлению, которое он может заметить,— будь оно рассудочным или нет и веди оно к простому или трудноопису-емому знанию. При таком подходе никак не следует, что неверующий правдивее верующего. Но, разумеется, всякий может так считать, ибо у всякого есть свобода, а то и охота так верить.

«Но Бог уже не всемогущ, если он наделил людей свободной волей»,— скажут иные. Не в том ли суть или, как было сказано, величайшее подтверждение всемогущества Божьего, что Он дал людям свободу воли?

«Да, это так,— отвечает вера.— Господь всемогущ. Все в Его руках и все творится по Его замыслам». И в то же время, та же самая вера подтверждает, что наша воля свободна. Всемогущество Господа и человеческая свобода логически несовместимы. Но столь же парадоксально двуединство свойств всех явлений микромира. Науке пришлось примириться с подобными противоречиями. Вере предстоит сделать то же самое. В этом ей должно помочь учение о том, что человек сотворен по образу и подобию Божьему.

Как отдельные твари, мы видим отношения отдельных вещей, а наше богоподобие позволяет нам вообразить целый образ мира, наполненного сложнейшими связями. Бытие Божье и истинность христианства не поддаются логическому анализу. Нам остается полагаться на свидетелей. Величайший из них — Сын Господа, единородный, посланный в мир.

И все же мы обязаны исследовать свидетельства разумом, потому что Сам Христос заповедовал так поступать. Когда люди усомнились в Его Богосыновстве, Он отчетливо заявил, что если бы только Его слова о том свидетельствовали, то в них еще не было бы доказательства. Но Он указал на свидетельство Иоанна Крестителя, исполнение пророчеств, на подтверждение гласом Божьим при крещении и на Фаворе, на чудеса, совершенные Им перед народом. Что касается Его воскресения, то оно было предсказано и пророками, и Самим Христом. Далее, многие видели воскресшего Спасителя: сперва Апостолы, один за другим, потом 500 человек одновременно (1 Кор. 15,6) и, наконец, Павел на пути в Дамаск. Неприятие такого множества свидетельств о евангельских событиях никак не будет актом разума, но делом веры.