Сверкающий цианид - [15]

Всего этого Стефан не знал, но интуитивно почувствовал застенчивость и нерешительность девушки. И неожиданное решение осенило его. Это был его шанс! Хватай его, глупец, хватай! Сейчас или никогда!

Он пересек комнату и подошел к буфету. Остановившись рядом с девушкой, взял сэндвич. Затем повернулся и нервно, с усилием заговорил (он не изображал волнение — он действительно нервничал!).

— Вы позволите поговорить с вами? Я здесь никого не знаю и вижу, вы тоже не знаете. Выслушайте меня.

Признаюсь, я ужасно з…… застенчив. — Заикание, от которого он давно избавился, появилось в самый подходящий момент. — И… и думаю, вы тоже з……застенчивы, не так ли?.

Девушка вспыхнула, рот ее приоткрылся. Он понял, она не находит слов. Ведь не так просто сказать: «Я дочь хозяина дома». Вместо этого она скромно промолвила:

— Признаюсь, я… я застенчива. Всегда была застенчивой.

Стефан быстро проговорил:

— Ужасное чувство, не знаю, можно ли от него избавиться. Иногда кажется, у тебя привязан язык.

— И у меня то же самое.

Он заговорил — довольно бойко, слегка заикаясь, — в его поведении было что-то мальчишеское, располагающее к себе. В прошлом это была естественная манера его поведения, теперь он ее сознательно сохранил и отшлифовал. Поведение было юношеским, наивным, обезоруживающим.

Он заговорил о театре, упомянул о пьесе, вызвавшей изрядный интерес. Сандра уже видела ее. Они обменялись впечатлениями. Затронули ряд общественных проблем и погрузились в их обсуждение.

При этом Стефан проявил известную сдержанность. Он заметил, как в комнату вошла супруга министра, поискала глазами дочь. И он второпях попрощался.

— Очень был рад побеседовать с вами. Я бы этот вечер возненавидел, если бы с вами не встретился. Благодарю вас.

Он покинул дом министра-координатора в превосходном расположении духа. Шанс схвачен. Теперь надо развить достигнутое.

В течение нескольких дней он околачивался возле дома министра-координатора. Как-то Сандра вышла с одной из своих сестер. Другой раз она вышла одна, но очень торопилась. Он посмотрел ей вслед. Момент был явно неподходящий; она, очевидно, направлялась по какому-то неотложному делу. И вот, спустя почти неделю после званого вечера, его терпение было вознаграждено. Однажды утром она вышла с маленькой черной шотландской собачкой и не спеша направилась в сторону парка.

Через пять минут молодой человек, быстро шедший в противоположном направлении, неожиданно замедлил шаги и остановился перед Сандрой. Он жизнерадостно воскликнул:

— Вот это удача! Я думал, увижу ли я вас когда-нибудь еще.

Он был настолько возбужден, что она слегка покраснела.

Он наклонился к собачке.

— Какой веселый малыш. Как его зовут?

— Мак-Тевиш.

— О, вылитый шотландец.

Они какое-то время разговаривали о собачке. Затем Стефан с некоторым смущением произнес:

— Прошлый раз я вам не представился. Фаррадей. Стефан Фаррадей. Ничем не примечательный член парламента.

Он вопросительно взглянул на нее и увидел, что щеки ее опять порозовели, когда она сказала:

— Александра Хейли.

Его реакция была великолепной. Как на заседании палаты общин. Удивление, восхищение, растерянность, смущение.

— О, вы… вы леди Александра Хейли… вы… боже!

«Какой же он дурак», — наверное, вы тогда так обо мне подумали!

Ее ответ себя ждать не заставил. Ей захотелось успокоить и приободрить его, и в этом ей помогли ее воспитание и природная доброта.

— Я должна была сказать вам об этом.

— Я должен был сам догадаться.

— Как же вы могли догадаться? И какое это имеет значение? Пожалуйста, не огорчайтесь, мистер Фаррадей. Пойдемте лучше на Серпантин. Смотрите, Мак-Тевиш не может усидеть на месте.

После этого он встречал ее несколько раз в парке. Рассказал ей о своих планах. Они спорили о политике. Он считал ее умной, сведущей, симпатичной. У нее была хорошая голова, своеобразное непредвзятое мышление. Они подружились.

Затем последовало приглашение пообедать и потанцевать в доме министра-координатора. Заурядный человек потерпел бы здесь в самый последний момент неудачу. Когда Сандра увидела, что ее мать обратила внимание на молодого человека, она спокойно спросила:

— Каково ваше мнение о Стефане Фаррадее?

— О Стефане Фаррадее?

— Да, он у нас тогда был на званом вечере, и я с ним виделась раз или два.

Министр-координатор собрал нужную информацию, и все говорило в пользу молодого, подающего надежды политика.

— Блестящий молодой человек — просто блестящий. Неизвестно, кто его родители, но в ближайшем будущем он сделает себе имя.

— Неплохо бы получше раскусить этого молодого человека, — высокомерно заметила супруга министра.

Спустя два месяца Стефан осмелился испытать судьбу. Они были на Серпантине, и Мак-Тевиш забрался к нему на колени.

— Сандра, вы знаете — не можете не знать, что я люблю вас. Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж. Не стану спрашивать, верите, ли вы, что вскоре я добьюсь своего. Я в это верю. Вам не придется стыдиться своего выбора. Клянусь.

Она ответила:

— Я не стыжусь.

— Так вы согласны?

— А вы не знаете?

— Я надеялся, но не мог этому поверить. Признаюсь, я полюбил вас сразу же, как только увидел там, в комнате; вы стояли напротив, мне потребовалось обеими руками взять все свое мужество, чтобы подойти и заговорить с вами. Никогда в жизни я так не волновался.