Сверхновый завет - [44]

Нельзя также не упомянуть и самый экстремальный вариант, связанный с подавлением базовых животных инстинктов представителями разных форм жизни. Речь идет о таких ситуациях, когда родительских особей принуждают к совершению или не совершению какого-то поступка под угрозой жизни для их потомства.

Мало кто вообще способен выдержать такую пытку даже короткое время. Подавить собственный инстинкт выживания намного легче, ибо мораль и природа здесь играют в одной команде: родитель должен жертвовать собою, спасая чадо. Но когда ситуация переворачивается таким образом, что, спасая свое потомство, родитель должен совершить гнусное предательство, погубить чужих детей или других гоминидов, отречься от идеалов всей жизни или кощунственно плюнуть на святыни поколений и миллионов, то никакая природа, культура и мораль не дадут вам единственно правильный ответ на этот вопрос.

Современная этика, тиражируемая Голливудом, чаще всего оправдывает предательское поведение родителя во имя спасения своего отродья. Но современный Голливуд тиражирует мораль низших форм разумной жизни. Высшие формы жизни, каковыми и были советские белые люди, часто давали на этот вопрос другие ответы. Как, впрочем, и белые люди других разумных форм. Приведу в пример новеллу «Маттео Фальконе», написанную белым человеком Проспером Мериме, проживавшим в ареале европейского католицизма. Речь в ней идет о корсиканце Маттео, лично застрелившем своего единственного десятилетнего сына, который совершил бесчестное предательство, выдав местным полицаям беглеца от правосудия.

Ну, а в советской литературе имеется масса произведений о Великой Отечественной войне, где на материале сотен и тысяч реальных случаев из жизни написаны повести и рассказы о советских людях, даже под угрозой расстрела детей не выдававших партизан и подпольщиков. В высокоразвитой цивилизации советских людей подавление даже материнского инстинкта во имя Родины, народа и Коммунизма, пускай и в такой экстремальной форме, считалось вполне естественным и правильным. Безусловно, трудно себе даже представить, чтобы сегодня родители пожертвовали не то что жизнями, а даже просто обедом своих чад во имя власовской Российской Федерации или воровской Украины. Зато сегодня многие родители с готовностью пожертвуют не то что Родиной, но и своими детьми ради денег.

С другой стороны, террор ювенальной юстиции, царящий сегодня в европейском ареале белой англо-саксонской и католической форм жизни, убедительно демонстрирует, что существуют эффективные социальные технологии бескровного принудительного подавления материнского инстинкта извне. В большинстве случаев на Западе матери сегодня безропотно отдают своих малолетних детей в руки ювенальных служб, даже прекрасно понимая, что у тех одна дорога — в педофильские сети и притоны.

Глава одиннадцатая

Ну и что с того? — последует резонный вопрос. В чем, собственно, практический интерес от такого гипотетического знания? Если веровать в то, что все разумные гоминиды — это люди (единая и единственная форма разумной жизни), то в принципе не существует выхода из тупика, куда Кагал заиграл человечество, сделав это намеренно. Концепция Кагала принуждает гоминидов разных форм разума веровать в общие доктрины, которые на деле противоречат их внутренней природе, а потому они в корне бессмысленны и нереализуемы. Вера в единое человечество — это дорога в интеллектуальный, мировоззренческий и цивилизационный тупик.

Но если признать, что разнятся не люди, а формы разумной жизни, то логично принять их фундаментальные этические различия, и даже простая констатация этого факта все ставит с головы на ноги. В этом случае концепция добра-зла теряет универсальный смысл, так как форма жизни не может быть греховной изначально. Любое творение Создателей — Промысл Божий, ибо в нем заложен высший смысл, хотя нам на сегодняшнем уровне развития понять его пока не дано.

Если мы осознаем, что на одной с нами территории проживают иные разумные, то внутри сообщества разных разумных не могут действовать единые законы, ибо они противоречат их отменной друг от дружки внутренней природе. В этих условиях могут действовать лишь «межвидовые» соглашения или этические кодексы, регулирующие правила совместного проживания гоминидов разных форм разума. Это соглашение может выглядеть как некое «водяное перемирие» из Закона Джунглей, описанное в киплинговских историях о Маугли.

Если потребность выживания диктует одной форме жизни охотиться, а другой — поедать падаль, то каждая по отдельности в своей среде будет воспринимать эти явления как позитивные, а их взаимодействие будет синергическим. Возьмите, к примеру, эффективность современной мировой элиты, лидирующей за счет предельно рационального взаимодействия хищной англосаксонской расы со стервятниками иудейско-семитской формы жизни. Одни сеют вокруг себя смерть, а другие этим питаются, превращая трупы в злато, фигурально выражаясь. Понятно, что лидерство одних форм разумной жизни в сегодняшних условиях обеспечивается за счет ущемления интересов всех остальных мыслящих на планете.