Сверхновая американская фантастика, 1995 № 05-06 - [55]

Это было нелегко. Я лез вверх и вглубь и вскоре натолкнулся на поврежденные штормом распорки, которые замедлили мое продвижение. Мне удалось обогнуть первую, прижавшись спиной к тонкой оболочке корпуса. Во второй раз я подтянулся и перебросил ноги через препятствие. И все это время «Стелла» раскачивалась как пьяная. Я попытался вновь нащупать опору, но лишь бил ногами по воздуху. Тут «Стеллу» опять качнуло, бросив меня туда, куда мне и было нужно, я нашел опору и последний отрезок пути пролез по трапу, ведущему к опорной платформе, на которой располагалась стойка с вентилями. Прямо передо мной была вспомогательная панель ручного управления. А перед ней сидел Джордж Джонсон.

— Я ждал тебя, малыш, — сказал он.

14

Речь его была невнятной, а в руке зажата бутыль с вином.

— Х-хотел сказать тебе, что это правда. До последнего слова — правда. Без них я не могу писать. Они были тут, все это время. С тех пор, как мы покинули Гавань. Весь корабль — троянский конь, мать его!

Что значило — троянский конь, я понятия не имел. «Стелла» жутко стонала и дергалась, проволочные ванты гудели, точно струны огромного разбитого пианино. Джонсон все еще говорил:

— Они заставили меня вспомнить. То, что я давно позабыл. О том, как я был корреспондентом на войне. В батальоне сопротивления у Лэттри.

— Вы сражались вместе с Лэттри?

— Нас вместе взяли в плен. — Джонсон покачал головой. Он отпил из бутыли. — Мы натянули сеть поперек устья лощины. И поймали двоих. Они запутались в сети, и один из них сорвался, весь в зеленой пене. Лэттри взял нож и пошел на них. Он весь измазался в этой гадости, но тем не менее подошел туда и прикончил его. А потом у Лэттри начались неприятности с тем, вторым. Он начал кричать мне, чтобы я спустился и помог ему. Так что я спустился, и тоже весь извозился в этой штуке. Поначалу она лишь немного жгла. Потом я почувствовал, что руки и шея у меня как-то странно немеют. А потом она вроде как скопилась у меня в голове. Лэттри было хуже — ему досталось больше. Мы больше не могли идти и сели. Тут они нас и взяли. У Лэттри все еще в руке был зажат нож, когда они притащили нас в гнездо. Кормили этим их желе. Такая красная восковая штука.

Я помнил это желе. Генри обычно держал целые кувшины с ним в кухне. Иногда, когда он уставал от работы, он пробовал его. Потом какое-то время он сидел неподвижно, ничего не говоря. Но я чувствовал, как от него исходит наслаждение, и однажды, когда он вышел с Управляющим, я отправился в кухню и открыл один из кувшинов. Внутри была утрамбованная красно-золотая паста. Я набрал немножко кончиком пальца и лизнул. И это было последнее, что я помнил, когда очнулся в своей постели, а Генри склонился надо мной и протирал мне лоб влажной тряпкой. Я вырубился на два дня.

— Да, я его пробовал, — сказал я.

— Ну, так ты знаешь, что оно с тобой делает. Не знаю, сколько они нам его дали, но к тому времени, как мы очнулись, мы изменились… видели все их глазами. Как и ты.

Я почувствовал, что краснею.

— И тут ничего нельзя поделать. Это — все равно, что влюбиться в кого-то. Кажется, ради них ты готов на все. Отмахать тысячи миль, чтобы купить им туфли. — Джонсон взглянул на меня. — Хочешь опять запустить газ, да?

— Ага.

— Чего ты этим добьешься? — Он заморгал. В глазах У него стояли слезы. — Я ведь и вправду думал, что у меня получается, малыш. Я и вправду думал, придурок, что это я пишу новый роман.

Он прикончил бутылку и швырнул ее за перила.

— Просто присядь и наслаждайся жизнью. Уже недолго осталось.

Я уставился на рубильники. Джонсон поднял винтовку.

— Э! Я не дам тебе это сделать, малыш!

— Ты же не хочешь умирать, верно? Вот так?

— Я хочу, чтобы эти ублюдки убрались из моей головы.

«Стелла» содрогнулась и нырнула вперед. Я поймал ритм, врезался в Джонсона и выбил у него из рук винтовку. Он начал всхлипывать.

— Джордж, — я обнял его, — Джордж, послушай меня! Что бы с тобой на той войне не случилось, ты помнил обо всем, когда писал «К востоку от Луны». Ты писал, чтобы предупредить людей, и это было замечательно. Так в чем же дело теперь? Предупреди их опять!

— Я слишком стар, — сказал Джонсон. — Я больше не смогу себя обманывать. Сил не хватает.

— А у меня хватает, — сказал я и прошел к пульту. Он меня не останавливал — рылся в кармане.

— Погоди, малыш. Тебе понадобится вот это. — И он вытащил полную горсть таблеток антидота. Он часто мигал, и я понял, что все это время, что я находился в наружной оболочке, я вдыхал газ. Я наклонился, чтобы взять таблетки, но в глаза мне ударил слепящий свет.

— Эдо уже не нужно, поводырь.

Граф. Больше он ничего не сказал, лишь отвел луч от моего лица и осветил пустое затемненное помещение. Луч подпрыгнул, растворился во тьме, но в тусклом свете я увидел летунов. Сотни спящих вниз головой летунов, гроздьями свисающих с обручей, точно летучие мыши. Лэттри водил лучом по ним почти ласково. Потом он направил свет фонаря прямо вниз. Ванты и трап, ведущий к генератору поля были усеяны изуродованными, скрюченными телами упавших летунов. На них было больно смотреть. Генри в конце выглядел точно так же.