Сверхновая американская фантастика, 1995 № 02 - [25]

— И еще нужны краски, — напомнил им Хуан.

Полководец нахмурился, и они поспешили повиноваться.

Но Хуан уже не был ни тем безумцем, ни тем простаком, каким казался. Он прекрасно разглядел головы на пиках, что частоколом окружали палатку полководца. Он слышал, как стонал бедный командир отряда, истекавший кровью на краю лагеря. Он понимал, для чего Лю Хсину понадобился горшочек с углями — или скорее всего много таких горшков — и знал, чего жителям Пи Лао ждать в награду, когда загорятся их дома и они будут вынуждены открыть ворота враждебной армии. Поэтому Хуан подумывал — не пора ли отправиться к полководцу, чтобы Напрочь отказаться мастерить воздушного змея. Он не боялся умереть.

Но у него не было и желания умирать раньше положенного судьбой срока. Конечно, мысль поговорить с богами лицом к лицу была заманчива, если только так и можно попасть со своими просьбами в их поле зрения. И Хуан не мог устоять перед искушением попробовать обратиться к богам, пока еще пребывал в земном круге бытия. Наконец, ему страсть как хотелось успеть запустить хотя бы одного воздушного змея, прежде чем умереть.

Вот почему он соорудил все-таки воздушного змея для Полководца Лю Хсина. Больше всех его прежних, этот змей мог поднять горшочек. Хуан также понимал, что горшочек должен висеть не на самом змее, а на тесемке, привязанной к хвосту, чтобы не влиять на подъемную силу змея и не поджечь его. Немного поразмыслив, как опорожнить горшочек, Хуан смекнул, что достаточно будет резко направить воздушного змея вниз, чтобы тот разбился о городские крыши. Решение всех этих задач очень увлекло Хуана.

Но он также замыслил свой побег. На широком шелковом крыле он нарисовал город Пи Лао, каким тот виделся бы змею — или богу. На этом рисунке туман поднимался от излучины реки Тент, смягчая контуры стен, обволакивая поля и деревья. На деревьях он изобразил чудные плоды и ярких птиц среди листвы, тронутой красками осени. И в этой листве, где лишь очень зоркий глаз мог выхватить их, хоронились слова молитвы — его простой призыв помочь людям города Пи Лао и — если боги сочтут возможным, — спасти простого монаха по имени Хуан По.

На мгновение он задумался. Разве боги уже не ответили ему, вручив материалы для изготовления самого прекрасного и умного воздушного змея из всех, которых ему довелось смастерить? Но тут он вспомнил отрубленные головы и командира отряда, с которого живьем содрали кожу, и понял, что вряд ли боги стали столь изощряться, передавая свой ответ.

Итак, он взял три больших клубка веревки и связал их концы вместе. Осторожно размотал средний клубок до половины и растрепал веревку, чтобы она порвалась при малейшем рывке, потом смотал клубок снова. После чего объявил Полководцу, что воздушный змей готов для испытания.

Довольно большая группа воинов, возглавляемая Полководцем Лю Хсином, сопровождала Хуана на прежнее поле за рощицей. Воины — те самые, что схватили его, — не горели желанием выполнить приказ. Когда они достигли края поля, Хуан опустился на колени перед своим змеем и пронзительно завел не то молитву, не то заклинание. Его эскорт отступил на шаг.

Хуан поднялся и поклонился змею, истово благодаря его.

— Что все это значит? — потребовал объяснений Полководец.

— Я молюсь, дабы укрепить дух воздушного змея, чтобы у него достало сил вознести такую тяжелую поклажу, — произнес Хуан, — и чтобы у меня хватило умения управлять им. Тут очень многое зависит от того, как повернется удача, понимаете?

Все отступили еще на шаг.

Так Хуан вышел на середину поля, чтобы подготовить змея, один, весь отряд остался у кромки деревьев. Даже Полководец соблюдал дистанцию.

Хуан что-то весело мурлыкал под нос, привязывая веревку к горшочку с углями. Его вес не превышал фунта, и ветер был свежий. У Хуана не было сомнений, что змей поднимет горшочек. Он обернулся и помахал руками толпившимся воинам завоевателя. Они отодвинулись еще дальше, некоторые совсем укрылись под деревьями.

Затем Хуан поднял змея и позволил ветру подхватить его. Змей нетерпеливо дергался на веревке, но Хуан спускал его медленно, позволяя кружиться и заигрывать с ветром. Он делал вид, что спорит с ним, на ходу выдумывая оскорбления.

— Карабкайся, ты, западный язычник, — приказывал ему Хуан. — Карабкайся, дьявол! — Он ослабил веревку, и змей затрясся, словно взбешенный.

Когда он поднялся футов на пятнадцать, Хуан привязал веревку от горшка к основной, и тут же змей отыгрался. Вес настолько изменил угол наклона веревки, что змей ринулся вниз прямо на Хуана. Тому пришлось кинуться со всех ног через поле, принимая веревку и в то же время жонглируя горячим горшочком. Его зрители затаили дыхание, а ему самому стало смешно до слез. Хуан пожалел, что не воспользовался временем, чтобы привязать к змею свистульки и погремушки.

Он повернулся лицом к своему демону, клича его дьяволом и змеиной наживкой. Схватил змея и начал громко ругать его, исподволь прилаживая перемычку. Затем он приказал змею вновь подняться в воздух. С горшочком еще пришлось повозиться, чтобы он не опрокинулся до времени, но на сей раз груз висел ровно и воздушный змей взмыл вверх. Хуан играл с веревкой, заставляя змея бешено плясать и извиваться.