Сверхновая американская фантастика, 1995 № 02 - [14]

Конечно, это не был обычный, «слышимый» шум. На несколько секунд мы потеряли контакт друг с другом — связь прервалась из-за нахлынувшей волны ментальных помех и искажений. Но затем мы снова почувствовали друг друга и объединили наши усилия против этой волны. Луч нашей воли шарил по Луне, и мы осязали ее поверхность, словно водили рукой по апельсину. Вот мы ее потихоньку сжали, затем выждали немного, и под нашим с Райхом руководством принялись продуцировать чистейшую энергию движения. Нас не волновало расстояние до Луны — по-видимому, эти четверть миллиона миль для нашей мощи были просто пустяком.

Минут двадцать мы продолжали разминку. Главное — не расходовать сил понапрасну, действовать постепенно. Связанный могучими узамн гравитации с Землей, гигантский шар весом в пять тысяч миллиардов тонн начал медленно раскручиваться. В принципе он был невесомым, поскольку вес его поддерживался за счет Земли.

И медленно, очень медленно мы принялись сжимать Луну, заставляя ее раскручиваться. Вначале ничего не происходило. Мы прибавили мощности, стараясь упираться в землю — многие даже присели на мокрую траву. По-прежнему без изменений. Усталости не было — мы продолжали осторожно давить на Луну, волны напряжения усиливались и разгонялись уже без нашего контроля. Минут через пятнадцать мы поняли, что дело сдвинулось с мертвой точки. Луна повернулась, правда очень медленно. Мы сейчас напоминали мальчишек, которые разгоняют карусель. Как только мы преодолели первоначальную инерцию, предела скорости уже не чувствовалось — она медленно, но неуклонно нарастала.

Но «карусель» крутилась в направлении, противоположном вращению Земли. Мы старались раскручивать Луну под прямым углом к осн ее вращения вокруг Земли, так сказать — в направлении с севера на юг. Продолжая давить на Луну, мы разогнали вращение до трех тысяч миль в час. Через пять минут сила инерции окончательно была преодолена, это значило, что Луна полностью проворачивалась вокруг своей оси каждые два часа — именно такая скорость нам была необходима.

Теперь можно было не мокнуть больше под дождем и выпить горячего кофе. В комнате набилось много народа: к нам присоединились пятнадцать ведущих сенаторов. Мы попросили их не шуметь, а сами присели и вновь сосредоточились на Луне — интересно, сработал ли наш маневр?

Сработало. В течение двадцати минут та половина Луны, которую мы обычно видим с Земли, отвернулась от нас в открытый космос, и нам предстала ее обратная сторона. Как мы и предполагали, возбуждающее воздействие Луны уменьшилось наполовину. Тысячелетиями лучи ее психической энергии бомбардировали Землю, а теперь они отражались в открытый космос.

Через час некогда темная сторона Луны полностью открылась для обзора. Беспокойные вибрации с поверхности Луны почти не ощущались. Мы поинтересовались у сенаторов, не заметили ли они в себе каких-либо перемен. Кто-то ничего не заметил, но несколько человек признались, что почувствовали себя «миролюбивей», чем час назад.

И только теперь мы смогли объяснить президенту, о чем он должен сказать в своем заявлении. План был прост и ясен: президент скажет народу, что американская исследовательская станция на Луне передала сообщение о появлении огромных неизвестных космических кораблей, а после этого связь со станцией якобы прервалась.

Президент весьма скептически выслушал нас, но мы заверили его, что все будет нормально, и посоветовали ему пойти лечь спать…

Исторического выступления президента я не видел — так получилось, что в это время я впервые за две недели, истекшие со дня старта корабля, заснул крепким сном. Поэтому, проснувшись в десять утра, я узнал, что первая часть нашего плана была выполнена. Весь мир переключился на канал, где выступал президент. Известие о вращении Луны вокруг своей оси вызвало в крупных городах вспышки истерии. (Не прощу себе никогда: оказывается, мой старый друг королевский астроном, сэр Джордж Гиббс, слег с сердечным приступом, когда во время наблюдений в Гринвичской обсерватории вдруг увидел, как Луна закрутилась; через несколько часов он скончался). Заявление президента о пришельцах подтвердило самые худшие опасения. Никто не интересовался, почему они раскрутили Луну. Но вся планета в течение суток могла увидеть невооруженным взглядом вращение Луны. В те дни стояло полнолуние, поэтому видимость для большинства районов Азии и Европы была прекрасная. Сразу, конечно, движение было незаметно — вращение было не быстрее хода минутной стрелки часов, но всякий, кто смотрел больше десяти минут, мог заметить, как пятна на Луне медленно ползут с севера на юг.

Мы надеялись, что эти новости отвлекут всех от войны, но не учли влияния паразитов. К полудню поступили новости о том, что на север Югославии и Италию обрушились шесть водородных ракет, пострадало от атаки более тысячи квадратных миль площади. Хэзард решил, что нельзя прекращать войну без единого залпа. Можно было бы смириться с таким положением вещей, если бы он уничтожил этим залпом хотя бы Гвамбе, но судя по всему, диктатор остался жив: вечером он выступил по телевидению и поклялся, что кто бы там ни был — пришельцы или не пришельцы, но Хэзарду он никогда не простит гибели своих солдат. (Впрочем, во время атаки погибли в основном итальянские и югославские граждане, основные силы Гвамбе находились южнее зоны обстрела.) С этой минуты Гвамбе объявил тотальную войну до полного уничтожения белой расы.