Свадебный завтрак для холостяка - [44]

— Это невозможно. Касс. Ты не должна.

— Но это так. И, похоже, ничего не могу с этим поделать.

— Разве я не говорил тебе про себя? Разве ты не поняла, что я на это не способен?

Ее губы дрогнули, на мгновение ему показалось, что она сейчас заплачет. Но нет, сдержалась.

— Я знаю, но я думала…

— Что вылечишь меня? Сделаешь счастливее? — Джек повысил голос, понимая, что разбивает ей сердце. Но лучше сейчас, чем потом, когда дело зайдет слишком далеко. Лучше дать ей уйти, чем делать вид, что он тоже ее любит. Любит так, как она этого хочет. Как хочет каждая женщина. Как она того заслуживает. Как… Он понятия не имел. Проклятье, что теперь делать? — Мне жаль, Касси. Но ты выбрала не того человека.

Положив ладонь поверх ее руки, он с силой надавил на нее, чтобы открыть калитку. Инстинкт подсказывал бежать, не поддаваться желанию сделать широкий жест, обещавший то, чего он не мог дать. От волнения у него пересохло во рту, в ушах застучал пульс, вскоре сменившийся шумом. Вместе с тем Джек не мог избавиться от мысли, что никогда в жизни не видел никого красивее женщины, что стояла перед ним, смотрела на него огромными глазами и не могла найти слов. Она умна, чувственна, умеет заставить его потерять голову. Но нет. Все это не для него.

Он понимал: она ждала большего, но не знал чего. Она не может его любить просто потому, что он не может любить ее. И никаких но. Он не мог позволить надежде родиться, чтобы снова быть обманутой. Не мог позволить Касси обманываться. Особенно ей. Он знал это с того самого дня, когда впервые поцеловал ее. Но постоянно возвращался, чтобы получить больше, и сам слишком увяз в этом. Притворялся, что делает все это, не испытывая к ней никаких чувств. Хуже того, делал вид, будто и у нее не должно возникнуть надежды, что она получит то, что хочет.

Сейчас в ее глазах слезы, но Джек знает: у нее хватит сил не дать им упасть, пережить это и идти дальше. Ущербен он, а не Касси. А она — самое настоящее совершенство.

— Ты заслуживаешь большего, Касси. И это может дать тебе кто-то другой. Только не я.

— Но что ты чувствуешь ко мне? — Она вздернула подбородок, и ее взгляд стал почти презрительным.

— Я смущен. Честно говоря, ты меня огорошила. — Надо смотреть в оба, а не слушать ее слова про то, что она не сумасшедшая, чтобы хотеть чего-то большего.

Касси засмеялась резким горьким смехом.

— Ты ничего не замечал? И после всего, что у нас было, тебе не приходило в голову, что у меня может возникнуть чувство? Совсем ни о чем не догадывался?

— Конечно нет. — Он должен был понимать, что не все владеют собой так, как он. И все же он не мог описать свои чувства иначе как смущение. Она любит его. Это означало что-то большое. Что-то важное. Никогда прежде ему не говорили таких слов.

— Я не знаю. Мне как-то казалось, что до этого дело не дойдет.

Касси почувствовала себя полной идиоткой. Жалкой, плаксивой, сентиментальной дурой. А ведь обещала себе, что больше никогда такой не будет и никому больше не позволит так обойтись со своим сердцем. Вглядываясь ему в глаза, она надеялась увидеть хоть что-нибудь, свидетельствующее о взаимном чувстве, но видела только знакомую маску, за которой он прятал свои эмоции. Он стал таким, как раньше. Как всегда. Холодным и одиноким. Казалось, сердце рассыпается на мелкие кусочки. Но ведь она сама нарушила правила, позволила сердцу полюбить. Джек всегда был честен и открыто говорил о своих намерениях. Теперь все получилось не так, как они ожидали.

Касси не собиралась ни о чем просить. Да и что она могла изменить? Более того, не хотелось, чтобы Джек понял, как сильно ее задел его отказ.

— Ладно. В конце концов, ты у меня ничего не умыкнул, можно считать, мне повезло. О'кей. Я просто зайду забрать свои вещи.

— Подожди, я дам тебе руку.

— Обойдусь.

«Просто оставь меня в покое».

К несчастью, это его дом. Джек уныло плелся сзади. Проходя по его маленькому садику, Касси с удивлением подумала, как все изменилось. Откровения Джека относительно прошлого объяснили очень многое. Теперь она понимала, почему в доме нет семейных фотографий, почему он так мало похож на дом. Джек просто не знал, что это такое. Он научился дозировать свои чувства так, чтобы больше никогда не испытывать боли. Знал, где провести черту, не усложнять себе жизнь. Она решила, что может с ним тягаться, но, конечно, он обошел ее, не украв у нее денег, но определенно умыкнул ее сердце. Этот красивый мрачноватый мерзавец просто бесил ее.

В кухне царил бардак, как у нее в голове, но они быстро убрали весь мусор и сложили ее коробки. Наполнив раковину горячей водой, ополоснули сковородки, отправили их в посудомоечную машину. Протерли рабочие поверхности, вымыли обеденный стол, где всего несколько часов назад занимались любовью. Где она отдавала ему всю себя и верила, что он принадлежит ей. Теперь Касси знала, что это не так. Она проглотила подступившие слезы. Джек проводил ее к выходу.

— О’кей. Значит, увидимся на свадьбе?

— Конечно.

— Не опаздывай, ладно?

— Ни за что. — Касси подмигнула, потому что больше ничего не могла сказать из-за кома в горле.

— Подожди. — Он провел большим пальцев по ее губам, и даже сейчас она заметила, как его глаза затуманились желанием. Он прижался губами к ее щеке с такой осторожностью и нежностью, что у нее едва не остановилось сердце. Даже после пережитого унижения тело тянулось к нему, жаждало прикосновений и поцелуев, а бедное сердце ждало, что он снова соберет осколки вместе. — Прощай, Касси. Мне жаль.