Свадьба Сильви - [3]

Макфарлейн внимательно проследил за тем, как она осторожно устроилась в самом центре креслица для посетителей, и продолжал наблюдать за ней еще несколько невыносимо долгих секунд. Ей стало жарко, и она машинально расстегнула жакет. И только когда она немного успокоилась, а Макфарлейн получил уверенность, что все ее внимание принадлежит ему, его глаза встретились с ее глазами, и он заговорил:

— Вы уволили его? Этого достопочтенного Квентина Тернера Лайэла?

Сильви чуть не поперхнулась от такого требовательного тона. Она не знала, что сказать, поэтому решила сказать правду:

— Я полагаю, вы в курсе того, что любовь еще не повод для увольнения. Любой суд признает мое решение неправомерным, и тогда я сама рискую потерять работу.

— Любовь? — Том произнес это слово так, будто оно было ругательством.

— Еще что-нибудь? — поинтересовалась Сильви, а сама задумалась о том, что же все-таки заставило Кэнди бежать от этого парня без оглядки накануне собственной свадьбы. Даже при беглом взгляде на Тома Макфарлейна нетрудно предположить, что проблем с удовлетворением похоти у нее не должно было быть.

— А что вы скажете по поводу ваших обязательств по отношению к клиенту, мисс Смит? — Том не позволил Сильви так просто перейти к следующему вопросу. — В своем письме ко мне вы особо подчеркиваете это обстоятельство. — Он не сводил с нее тяжелого взгляда. — Мне думается, мистер Лайэл отсутствовал без уважительной причины?

— На самом деле он… — Сильви запнулась. — Короче, не совсем так. Он просил меня о небольшом отпуске.

Макфарлейн откинулся на спинку кресла. Его аргументы, по-видимому, иссякли. И все же после долгой паузы он спросил:

— Вы хотите сказать мне, что дали ему отпуск, чтобы он смог сбежать с женщиной, свадьбу которой, вы организуете?

Сейчас был не лучший момент для оправданий в духе «он уехал на похороны своей бабушки», и Сильви понимала это.

Когда Кэнди одолжила у нее Квентина в качестве носильщика сумок для одной из многочисленных шопинг-экспедиций, Сильви и в голову не могло прийти, чем это обернется. Могла ли она предположить, что Кэнди поставит на карту свадьбу с миллиардером ради легкомысленной интрижки с двадцатипятилетним ассистентом ее фирмы? Даже с тем, кто рано или поздно мог бы сделать ее графиней? Предки Квентина были долгожителями, поэтому его шансы унаследовать графский титул деда до пятидесяти, а вероятнее, до шестидесяти были невелики.

Сильви была страшно зла как на Кэнди, так и на Тома. Квентин, однако, вызывал у нее искреннюю симпатию. Если Том Макфарлейн польстился на силиконовые прелести Кэнди, то Квентин был еще сама невинность.

Когда Кэнди насытилась Квентином и он наконец-то вернулся, Сильви должна была бы объяснить ему, что при сложившихся обстоятельствах он не сможет больше у нее работать. Но у Сильви возникло такое чувство, будто она собирается вышвырнуть на улицу щенка. К тому же Квентин был хорошим работником, и его увольнение стало бы потерей для компании. Что ни говори, Квентин Лайэл был настоящей находкой. У него был редкий дар успокаивать нервных женщин. К тому же он был исключительно порядочным человеком и ни за что не пошел бы в суд оспаривать незаконное увольнение.

Выпустив свой последний залп по противнику, Том Макфарлейн вернулся к документам. Теперь он просматривал внушительную кипу счетов, останавливаясь время от времени на каком-нибудь из них. Выражение его лица оставалось непроницаемым.

Сильви молчала. Она просто ждала. Ждала, затаив дыхание. И наблюдала за тем, как его длинные пальцы перелистывают страницы. Сейчас она не могла видеть его глаз, только часть лица: край щеки, подбородок с глубокой ямкой и уголок жестко сомкнутого рта.

В оглушительной тишине кабинета слышался только шорох перелистываемых страниц. Том Макфарлейн сидел у разбитого корыта, на руинах своей мечты жениться на женщине из семьи, фамильное древо которой ведется от самого Вильгельма Завоевателя.

Итак, были слышны только шорох перелистываемых страниц и прерывистое дыхание женщины, сидевшей напротив. Она нервничала, и у нее были на это все основания. Том Макфарлейн никогда еще не был так зол.

Женитьба на аристократке Кандиде Харкорт должна была стать кульминацией его честолюбивых планов. С такой женой он наконец-то мог окончательно отбросить остатки того мира, из которого с таким трудом вытащил самого себя.

Том не был настолько глуп, чтобы безоглядно верить, будто Кэнди влюблена в него. Любовь не приносит ничего, кроме боли и страданий. Он убедился в этом на своем собственном опыте. Но Кандида казалась ему идеальной парой. У нее было все, кроме денег. У него их было предостаточно. Во всяком случае, достаточно для того, чтобы реализовать самые дикие ее фантазии.

Это произошло как раз тогда, когда Том отсутствовал, занимаясь приумножением своего, а в будущем их общего состояния. Не исключено, однако, что он испытывал угрызения совести, поскольку накануне собственной свадьбы никак не мог выбросить из головы мысли о менеджере, который занимался организацией его свадьбы, то есть о Сильви. Представьте себе, именно в этот момент Кандида и сделала ноги с этим желторотым юнцом, аристократом, унизившимся до должности мелкого клерка, дабы сохранить крышу над головой. Какая ирония!