Свадьба на выбор, или Женихи в ассортименте - [25]

* * *

Ярослава собиралась сказать Полонскому о том, что все отменяется.

Честное слово, собиралась.

Ну не могла же она пустить все на самотек и даже не объявить счастливому жениху, что он таковым больше не является?

Но… Если честно, у нее просто не хватило смелости сделать это сразу же. Она честно бралась за телефонную трубку и даже находила в записной книжке его номер, но каждый раз ее палец в нерешительности зависал над кнопками, и Яся думала: вот еще пять минуток, и я точно соберусь с духом ему позвонить! Но минутки шли и шли, превращались в часы, потом в сутки, а она так ничего и не предприняла. И потом, у нее было столько дел. Она обдумывала текст свадебных приглашений и ездила с Андрейчиком подавать заявления в загс. Они долго спорили о том, должны ли у подружек невесты быть одинаковые платья. В загсе Максим познакомился с крайне инициативным фотографом по имени Денис, который должен был запечатлеть весь процесс их бракосочетания. Яся тоже не терялась: объездила все известные кондитерские, мучимая вопросом выбора торта.

А потом, когда через два дня Полонский позвонил ей сам и, не дав ей вставить ни слова, принялся весело тараторить о новом салоне французских свадебных платьев, открывшемся на Рублевке, – потом было уже поздно.

– Ясенька, ты будешь самой красивой невестой, – заранее восхищался Полонский, – все друзья мне обзавидуются. Я так и вижу эту картину: ты, в пышном белом платье и в длинной фате, похожей на испанскую мантилью.

«Вот в чем его проблема, – печально подумала Ярослава, – ему намного важнее не собственные чувства, а реакция его друзей… С другой стороны, может быть, оно и к лучшему. Ведь я всего лишь обижу его самолюбие, а вовсе не его любовь…»

– Миша, я боюсь, что нам надо поговорить, – выдавила она, отчего-то зажмурившись (будь ее воля, она с удовольствием провалилась бы прямо в паркетный пол).

– Что-то случилось? – напрягся он.

Как и большинство удачливых бизнесменов, Михаил Марленович был отличным психологом.

– Да, – выдохнула Яся, – мне надо кое-что тебе сказать. И это может тебе не понравиться.

– Ясно, – он как-то сник, – тогда нам надо встретиться. И лучше прямо сейчас. Я откладывать такие разговоры не люблю.

– А может быть, прямо по телефону? – с надеждой поинтересовалась она. Черт, как же у нее язык повернется сказать такое, глядя ему в глаза?!

– Ты же сама понимаешь, что это не телефонный разговор, – сдержанно усмехнулся он.

«Неужели он все понял?» – Яся одновременно восхитилась способностью экс-жениха к аналитическому мышлению и испугалась, что неприятный разговор стартовал так резко и неожиданно.

– Так ты догадываешься, о чем идет речь?

– Естественно. – В его голосе появились арктические нотки.

Он ей этого не простит. Он будет проклинать ее до самой смерти и навлечет на нее кучу бед, например венец безбрачия. Или, что еще хуже, он вполне может заплатить парочке молодчиков, чтобы те при помощи кулаков и армейских ботинок растолковали ей, как должны вести себя приличные девушки.

Так уж получилось, что у Яси было много приятельниц, которые состояли в связях большей или меньшей степени прочности с полубизнесменами-полубандитами (к привилегированному сословию которых принадлежал и Михаил Полонский). Некоторые из них со временем понимали, что существование в замкнутом мирке пусть и богатого, зато нелюбимого мужчины – весьма тяжелый труд. Запертые в шикарных загородных домах и передвигающиеся по городу в сопровождении телохранителей, они не могли даже встретиться за ланчем с подружкой, если последняя не прошла установленный ее личным божком фейс-контроль.

И вот самые порядочные из этих жертв роскоши набирались духа и объявляли «бойфрендам» о том, что, мол, «финита ля комедия». А самые изворотливые попросту заводили себе любовников на стороне, чтобы урвать хоть немножечко пьянящего риска и эротического кайфа.

Иногда и тех и других ждал один, весьма печальный финал.

Аленину подружку, Галю, тоже манекенщицу, избили телохранители ее бывшего мужчины на следующий же день после того, как смелая девушка решилась сказать последнее «прости» и переехать из его двухэтажного пентхауса в свою «двушку». Гале сломали нос, три ребра и психику. Ей пришлось потратить семь тысяч долларов на пластическую операцию и четыре месяца на лечение в восстановительной клинике для страдающих депрессией.

Ясину бывшую коллегу, ведущую небольшой передачки о новостях культуры, десять дней держал на нетопленой даче ее сожитель, которому она изменила с телеоператором. С последним поступили более мягко – разбили ему камеру и осветительные приборы, совокупной стоимостью двадцать тысяч евро. А девушку вот почти две недели держали на хлебе и воде. В итоге она застудила придатки, тоже заработала нервный срыв и теперь принципиально встречается только с представителями сословия «нищий студент».

«Меня ждет точно такая же судьба, – с ужасом думала Яся, – и куда я раньше смотрела? Почему моя внутренняя сигнализация молчала, не предупредила о надвигающейся катастрофе?!»

– Миша, прости меня, – выдавила она, – я вовсе не хотела… тебя обидеть. Все само получилось… Видно, уж такой у меня характер, и я подумала, что лучше тебе сразу все узнать…