Свадьба — это только начало - [2]

Каково вести машину в такой вечер, подумала Шарон в ожидании Гранта — тот должен был с минуты на минуту вернуться из Анкориджа. Триста миль дороги с крутыми поворотами становились еще опаснее в темноте при густом снегопаде. Как тут не волноваться!

Хотя Грант смог бы проделать этот путь за рулем и с закрытыми глазами, напомнила себе Шарон. Она задернула шторы, чтобы не видеть неистовства стихии. Но как избавиться от душевной тревоги? Всю свою жизнь она беспокоилась за Гранта. При этой мысли Шарон покачала головой. Трудно расставаться со старыми привычками.

Она повернулась, решив еще раз заглянуть в спальню к Кэсси. Дом становился теплее и уютнее, когда в нем был ребенок. Девочка спала на боку, подложив ладошку под щеку. Другой рукой она обнимала Бриттани, лежавшую тут же, рядом с ней, нос к носу.

Давным-давно, лет в четырнадцать, Шарон рисовала себе в будущем примерно такую же сцену: она склоняется над спящим ребенком — правда, своим собственным, — а Грант, отец ребенка, стоит рядом.

Но все это фантазии, грустно улыбнулась Шарон. Ничего общего с реальностью они не имеют. Ей следовало бы понять это еще тогда. Уже в школьные годы стало очевидно, что Грант, красивый юноша, не интересуется подругой детства. Нелегко было оставить надежду, но через несколько лет Шарон наконец примирилась с мыслью, что Грант Паркер никогда не будет принадлежать ей. Они остались друзьями.

Не стоит вспоминать прошлое. Шарон вернулась в гостиную и уютно устроилась на диване. Набросив на себя плед, она взяла книгу. За окнами завывал ветер. Шарон ждала Гранта.

Густой снег вихрился в воздухе и падал на землю, укутывая ее толстым покрывалом. Щетки едва успевали очищать ветровое стекло. Сильный встречный ветер мешал движению, и Грант был вынужден снизить скорость. Январь, самый суровый месяц на Аляске, в очередной раз вступил в свои права.

Ничего не поделаешь! — подумал Грант. Погода не в его власти. Он вырос в этих краях и хорошо знал, что зима в Валдизе — это короткие дни, длинные вечера, задержавшиеся или отмененные авиарейсы. Вот почему он возвращался из Анкориджа на машине. К весне Валдиз будет завален снегом. Сколько ни жалуйся, ничто не изменится. Такова здесь жизнь.

Раньше Грант радовался зиме. Он ждал ее, ждал первого снега. Готовил лыжи и снегоходы. Теперь же лыжи пылились в гараже, к снегоходам он тоже не притрагивался. Похоже, так будет и впредь.

Грант въехал в город. Уличные фонари освещали пустынные улицы. Розово-желтая неоновая вывеска горела над входом в бар. В соседнем магазине было темно. На автостоянке перед ним стояла одна-единственная машина, запорошенная свежим снегом.

В ночной мгле фонарь над крыльцом дома Шарон казался маяком. Свет, приветливо лившийся из окна гостиной, означал, что хозяйка дома и бодрствует в ожидании Гранта, несмотря на его просьбы этого не делать.

Грант невольно улыбнулся, ощущая, как спадают напряжение и усталость, державшие его в тисках всю дорогу. Припарковавшись у дома, он выключил мотор, выбрался из машины и зашагал к крыльцу. Дверь тут же распахнулась.

— Грант, — тихо сказала Шарон. — Как быстро ты добрался! Входи, входи, — торопливо добавила она и почти втащила его в дом, захлопнув за ним дверь. Потом, с естественной для них обоих заботливостью, Шарон помогла Гранту снять пальто. — Хочешь горячего шоколада?

— А шоколадное печенье тоже есть, да? — спросил Грант и улыбнулся, встретив теплый взгляд Шарон. Когда Кэсси гостила у нее в доме, Шарон всегда пекла печенье. Шоколадное печенье. Грант и его дочь любили именно такое.

На кухне Шарон наполнила кружки горячим шоколадом, а Грант положил на тарелку целую гору домашнего печенья. Они сели за стол друг напротив друга; воцарившуюся тишину нарушали лишь метель за окном да тиканье настенных часов.

Какая привычная картина! — подумал Грант. Как хорошо он знал этот дом, его звуки и запах! Да и хозяйку дома тоже, ее мягкие, рыжевато-каштановые кудри, обрамляющие белоснежное, чуть тронутое веснушками личико, бархатные, темно-карие глаза…

Неожиданно Грант понял, что глаза эти сейчас пристально смотрят на него. Ему хорошо был знаком этот взгляд Шарон из-под нахмуренных бровей.

— Какие-нибудь проблемы? — спросил он, хотя в данный момент ему совершенно не хотелось серьезных разговоров.

Шарон собралась было покачать головой, но передумала и отодвинула в сторону свою кружку.

— Я тревожусь за тебя. — Она подняла руку, когда он попытался возразить. — Ты слишком много работаешь, Грант. Интересно, ты когда-нибудь отдыхаешь? Когда тебе в последний раз хотелось отдохнуть?

Шарон говорила так быстро, что Грант не мог вставить ни слова.

— За три месяца у Кэсси сменились две няни. Я понимаю: ты не виноват, что эти женщины рассматривали работу у тебя в доме как самый легкий способ забраться в твою постель и завладеть твоим сердцем. Но что ты намерен делать дальше, Грант? Я знаю, ты все еще переживаешь утрату, но…

Он приложил палец к ее губам. Это легкое прикосновение тут же остановило поток слов.

«Переживаешь утрату»? — повторил про себя Грант. И да, и нет; но он не собирался спорить. Существовали вещи, о которых он не мог говорить. Даже с Шарон.