Суженый-ряженый - [68]

   -- Вы помиритесь, -- уверенно сказала Олеся. -- И я очень надеюсь, ты, Таня, передумаешь. Глупо отказываться от любви. Ну, что ты на меня так смотришь? Это же совершенно очевидно, что вы друг друга любите!

   -- Ага, и поэтому все время ругаемся.

   -- Милые бранятся, только тешатся, -- отмахнулась Олеся. -- Просто оба вы, Танечка, очень уж темпераментны. Ты ведь его любишь, правда?

   -- Ну, люблю, -- согласилась Таня. Сегодня она уже во второй раз отвечала на этот вопрос. Хотя Олеся, собственно, ни о чем ее не спрашивала, она просто констатировала. -- Я даже готова поверить в то, что и Глеб меня любит. Только... Да что там! Ты ведь сама прекрасно все понимаешь! Я не хочу быть просто одной из его женщин.

   -- А ты и так не просто "одна из", у тебя есть ключ.

   -- Какой ключ? -- не поняла Таня.

   -- Глеб ведь дал тебе ключ от своей квартиры?

   -- И что?

   -- Ключа от своей квартиры ни одной из своих прежних подруг он никогда не давал, и ни одна из них никогда здесь не жила. Понимаешь, Таня, для Глеба его дом -- это действительно его крепость. Более того, дом в какой-то мере является продолжением его самого. И тебе он дал ключ.

   Надо же! Какими поэтичными бывают бухгалтеры! Нет, Олеся определенно нравилась Тане все больше. Пожалуй, она и в самом деле была бы не прочь иметь такую подругу.

   Таня стояла посреди лестничной площадки и задумчиво вертела в руках ключи. Неужели вкусы могут меняться так сильно? Прежние подруги Глеба, по мнению его сестры, день и ночь пели ему дифирамбы и гладили исключительно по шерстке, а она -- только против. Да еще так, чтобы искры летели. Впрочем, он в долгу не остается, вот так они и тешатся.

   В Танины размышления вклинилась телефонная трель.

   -- Привет, ты дома? -- услышала она голос Глеба.

   -- Да, -- услышала она собственный голос.

   -- Тань, минут через десять я тоже буду дома, приму душ, побреюсь, -- он усмехнулся, -- и приеду к тебе. Или ты можешь ко мне приехать, у меня еды дома больше, а я, понимаешь, целый день практически ничего не ел.

   -- Я тебя покормлю, честное слово. Все, пока. -- Не дожидаясь ответного "пока", Таня отключилась и быстро сунула ключ в замочную скважину.

   При удачном стечении обстоятельств в ее распоряжении должно быть около получаса, лихорадочно прикидывала она. Это если Глеб сразу пойдет в ванную. В принципе сначала он может направить свои стопы и в кухню за бутылкой воды или пива. Ну что ж, тогда получится только половина сюрприза. Зато лучшая его половина.

   Еды в холодильнике у Глеба, безусловно, было больше, а вот хлеб оказался в дефиците. Хорошо, что в морозильнике нашлись две упаковки пирожков, которые предлагалось просто разогреть в микроволновке.

   Ловкость, с которой Таня резала, смешивала, раскладывала, несколько уступала Ирочкиной. Тем не менее, когда через двенадцать минут хлопнула входная дверь, все овощи на салат были помыты, куриные грудки в грибном соусе стояли в духовке, а пирожки в микроволновке. И то, и другое оставалось только включить, но лишь тогда, когда Глеб удалится в ванную, чтобы никакие запахи, не дай Бог, не привели его на кухню раньше времени.

   Таня замерла, прислушиваясь. Ей повезло: вскоре зашумела вода. Не теряя ни секунды, в бешеном темпе она принялась за дело. Минут десять спустя Таня отметила, что уже четыре или пять раз мысленно сравнивала себя с Ирочкой. С легкой досадой она констатировала у себя еще один комплекс, но тут же утешилась тем, что совершенства в мире все равно нет, а у Ирочки масса своих комплексов.

   Постоянно прислушиваться ей было некогда, и Таня пропустила не только момент, когда шум воды прекратился, но и тихий щелчок двери ванной. Тем временем аромат куриных грудок и уже выложенных в плетеную корзинку пирожков распространился по квартире и, естественно, привлек внимание Глеба.

   Он возник на пороге с мокрыми взъерошенными волосами и полотенцем, кое-как закрепленным на бедрах. Его шагов Таня тоже не слышала, поэтому от неожиданности чуть не устроила фейерверк из поваренной соли мелкого помола, когда, обернувшись, наткнулась на его радостную улыбку.

   -- Я не видел твою машину.

   -- Лера выводила меня из стресса с помощью коньяка, -- улыбнулась она.

   Глеб забрал у нее солонку и поставил на ближайшую горизонтальную поверхность.

   -- Знаешь, Танька, если бы ты вместе с потерей трезвой памяти еще бы немножко сошла с ума, Лера заслужила бы мою вечную благодарность. Я бы ежегодно в этот день дарил ей бутылку ее любимого коньяка. Надеюсь, Макс не был бы на меня за это... -- Глеб осекся и через Танино плечо озадаченно уставился на стол. -- Доехать сюда ты еще могла успеть, но вот это все приготовить... -- Он окинул более внимательным взглядом плоды Таниных трудов и посмотрел ей прямо в глаза. -- Когда я звонил, ты сказала мне, что ты дома.

   -- Я дома. -- Она даже удивилась тому, как легко эти два слова слетели с ее уст.

   -- Кажется, Лера заслужила-таки мою вечную благодарность, -- сказал Глеб совершенно серьезно.

   -- Тогда Олеся, пожалуй, заслужила мою.

   Даже не спросив, чем это Олеся заслужила ее благодарность, он пробормотал: