Суженый-ряженый - [67]

   -- А потом, если помнишь, отстал. Потому что решил, что я лесбиянка.

   -- Очень любопытное умозаключение. Знаешь что, Тань, не могла бы ты рассказать толком? И желательно сначала. Знойные подробности можешь опустить.

   Толком, да еще сначала получилось довольно долго, к тому же отвлекали насущные проблемы. Особо торопиться им, правда, было некуда, поскольку Глеб пока не звонил, а Макс вообще отправился на мальчишник к лучшему институтскому другу.

   Уложив Анютку спать, Лера вернулась к Тане.

   -- А знаешь, -- сказала она, входя на кухню, -- вывешивать из лоджии зенитовское знамя я Максу, пожалуй, не дам. Еще упадет на кого-нибудь, не у всех ведь такие крепкие головы, как у боксеров-тяжеловесов.

   Тут как раз, легок на помине, позвонил Макс. Когда Лера положила трубку, обеспокоенная Таня уже держала перед ней бокал, на дне которого плескалась темно-янтарная жидкость.

   -- Все нормально, -- сказала Лера, правда, уже после того, как выпила несколько глотков коньяка. -- Это просто легкая паника, которую вызывает у меня предстоящая свадьба.

   -- А тебе-то чего паниковать? Вроде не ты невеста.

   -- Ты права, все это очень глупо. И тем не менее. Понимаешь, там будет чуть не полгруппы моих бывших студентов!

   -- И что? -- не поняла Таня.

   -- С большинством из них я не виделась с тех пор, как они у меня учились. Для них я по-прежнему Валерия Павловна и, вероятно, так и останусь Валерией Павловной. -- Она сделала еще пару глотков. -- Понимаешь, Танечка, рядом с Максом я действительно забываю, что старше его на целых пять лет. Но иногда, особенно когда его нет...

   -- Лерка, там он будет с тобой! И вы отлично смотритесь вместе, более того, невооруженным глазом видно, что вы друг в друга влюблены. Господи! А я-то думала, ты избавилась от своих комплексов.

   -- Не знаю, -- вздохнула Лера, -- по-моему, мало у кого получается избавиться от своих комплексов совсем. Гораздо реальнее научиться с ними справляться. Особенно если рядом есть человек, который тебе в этом поможет. Слушай, Тань, ты извини, но не могла бы ты погулять с Агатой?

   -- Нет проблем.

37

   Бредя следом за Агатой, Таня, которую опять потянуло на философию, думала, что, быть может, Лера права и все дело в застарелых юношеских комплексах, а ее недоверие к Глебу суть неверие в себя.

   После получасового сеанса психоанализа она вернулась домой в еще большем смятении, чем раньше. К тому же чувствовала себя так, будто приняла участие в марафонском забеге вокруг Земли вдоль экватора.

   В надежде, что душ поможет ей обрести душевное равновесие, Таня отправилась в ванную. Четверть часа спустя она расчесывала волосы перед зеркалом, размышляя о том, что эффективность водных процедур явно переоценивают. Ее усталому телу тугие прохладные струи воды некоторое облегчение принесли, но ее смятенной душе не помогли ничуть.

   Первое, что бросилось Тане в глаза, когда она открыла шкаф, был Олесин пиджак. В принципе возвращать его именно сегодня не было никакой необходимости, однако оставаться в четырех стенах сил у нее тоже не было. И вообще... Решение пришло мгновенно. Разбираться в том, что именно "вообще", она не стала, а, сбросив с себя полотенце, быстро оделась, подкрасилась, упаковала пиджак и ринулась вон из квартиры.

   Садиться за руль после выпитого коньяка Таня, естественно, не могла, поэтому поехала на метро. Она понятия не имела, вернулся ли Захаров в город, во всяком случае, ей он не звонил. И она тоже звонить ему не собиралась, а если бы увидела во дворе его машину, то, уж конечно, наносить визит не стала бы.

   Во дворе, однако, не оказалось ни красной "тойоты", ни синего "пежо" Линденбаума. Но Таня все же решила судьбу не искушать и у Олеси не задерживаться. Впрочем, чашечку кофе ей выпить-таки пришлось, поскольку этого требовали представления хозяйки о гостеприимстве.

   -- Олеся, скажи, почему ты одолжила мне свой пиджак? -- спросила Таня, когда они уютно расположились на кухне. -- Новая дорогая вещь, а ты ведь меня почти не знаешь.

   -- Но Глеба-то я хорошо знаю.

   Ее невозмутимый ответ Таню совершенно не удовлетворил, и она задала следующий вопрос, который в принципе уже задавала Захарову.

   -- Неужели каждый раз, когда у него возникает подобная необходимость...

   -- Таня, -- перебила ее Олеся, -- во-первых, никогда прежде с подобными просьбами Глеб ко мне не обращался. А во-вторых, я не имею привычки одалживать свои вещи кому попало. Тебя я выручила чисто по-дружески и по-соседски.

   -- Но я ведь не твоя соседка, и мы с тобой вовсе не подруги. -- Таня покраснела, понимая, что ее слова прозвучали почти грубо.

   -- Послушай, Таня, -- сказала Олеся с достоинством, -- я никоим образом не набиваюсь тебе в подруги...

   -- Извини, пожалуйста, я не то имела в виду. Просто если ты думаешь, что я собираюсь за Глеба замуж...

   -- Так, значит, Глеб сделал тебе предложение! -- воскликнула Олеся, и стальные нотки в ее голосе уступили место бравурной меди. -- А ты ему, конечно же, отказала, и вы поругались! -- добавила она все в том же мажорном тоне.

   -- Мы сначала поругались, -- зачем-то уточнила Таня. -- Потом, правда, тоже.