Суворов и Кутузов - [40]

Шрифт
Интервал

В самый полдень генерал Каменский сделал на час привал, но и в этот час немногим удалось отдохнуть.

Желтая генеральская коляска (генерал-поручик Каменский страдал грыжей и не мог ездить верхом) остановилась у белоснежного мраморного фонтана, – они уже не раз встречались на пути.

После того как напился сам генерал, денщик Егор налил самовар и все фляги, а кучера напоили генеральскую тройку, – фонтан тотчас же облепили сотни людей.

Сначала кинулась к нему ближайшая часть – батальон егерей, а потом, прослышав о воде, поспешили все: пехотинцы, артиллеристы, конница. В одну минуту у фонтана образовалась громадная толпа. Шум, крики, давка. Офицеры расталкивали солдат, гусары оттирали лошадьми пехоту, казаки выжимали гусар.

– Ишь, лезут-то. Другому ничего не достанется, а пузо хорошо намнут! – смеялся генеральский денщик, глядя на шумевшую, волновавшуюся толпу.

И весь этот час, что простояли на отдыхе, толпа у фонтана не редела. А когда по команде все стали в ружье и корпус с сожалением прошел мимо вожделенного источника, в размешанной грязи у фонтана осталось несколько пуговиц, осколки разбитой бутылки, какой-то ремешок, грязная тряпка и тысячи следов человеческих ног и лошадиных копыт, пробивавшихся в прозрачной студеной воде.

Но даже и те счастливцы, которым удалось хоть разик глотнуть воды, уже через несколько минут снова томились жаждой. Люди не могли дождаться следующего привала. С тоской поглядывали на небо:

– Хоть бы Господь дождичка послал!

Но небо было безоблачно. Солнце палило без устали. И по-прежнему мокла под ранцем и тяжелым ружьем спина, а из-под треуголки тек по щекам пот. Распахнуть мундир или снять ненавистную треуголку было невозможно: каждую минуту мог налететь сам командир корпуса генерал-поручик Каменский, который и на походе не давал солдату никакой поблажки.

Желтая генеральская коляска то и дело съезжала в сторону с дороги и останавливалась, пропуская мимо себя ряды солдат, или обгоняла медленно тащившуюся пехоту и пушки.

Как только генеральская коляска сворачивала с дороги в степь, по рядам солдат проносилось:

– Гляди, опять выехал!

– У, черт килатый!..

– А ему что утро, что полдень – все единственно, не жарко: верх в коляске поднял и сидит ровно сыч!

И сдвинутые было на затылок треуголки поспешно надевались по всем правилам, расстегнутые пуговицы мундиров застегивались. Солдаты подымали опущенные, усталые плечи, бодрились и так отбивали шаг, что ехавшие сзади артиллеристы совсем скрывались в облаке пыли.

А он, небольшой, широкоплечий, стоял в коляске, одной рукой опираясь на трость, а другой держась за козлы. Строгие, внимательные глаза подмечали непорядок в обмундировании, снаряжении. И уже раздавалось:

– Эй ты, конопатый! С левого фланга! Где у тебя патронная сумка? Господин ротный, на два часа его под ружье!

Капрал, в чьем капральстве случался такой конфуз, сердито смотрел на проштрафившегося мушкатера и шептал, играя желваками:

– Погоди ужо!

А сам «конопатый», служивший всего лишь второй год в армии, краснел от стыда, виновато улыбался и думал:

«Хоть бы сегодня напороться на турка! Чтоб не пришлось стоять на привале под ружьем!..»

Генерал-поручик Каменский никогда не отличался мягкостью характера, но в последние дни был придирчив, как никогда. Причину этого знал весь его восьмитысячный корпус.

Главнокомандующий Дунайской армией граф Румянцев решил перейти весной 1774 года на правый берег Дуная и пробиться за Балканы, чтобы поскорее окончить надолго затянувшуюся войну с турками. Эту операцию он поручил двум генерал-поручикам – Каменскому и Суворову. Каменский шел из Измаила, а Суворову с корпусом в шесть тысяч человек надо было переправиться через Дунай у Гирсова и сначала следовать по берегу реки, а потом соединиться с Каменским и вместе идти к Шумле, где со всей армией стоял визирь.

И вот теперь Каменский уже прошел Базарджик, а Суворов как в воду канул. Суворов был младшим, – его на несколько месяцев позже произвели в генерал-поручики, чем Каменского, – но он не давал ничего знать Каменскому о своем движении.

Каменский послал главнокомандующему письмо, жалуясь на строптивого товарища. Румянцев ответил, что Михаил Федотович сам виноват, ежели не может установить связи с деташементом Суворова.

До Шумлы оставалось не так уж много, а о Суворове не было ни слуху ни духу. Каменский окончательно вышел из себя и сегодня, 8 июня, с утра отправил на розыски Суворова по разным дорогам казачьи разъезды.

Но день понемногу проходил, а Суворова все не было. Корпус продолжал идти по унылой, безлесной и безводной степи, покрытой молочаем и колючим кустарником. По сторонам от дороги не было видно ни деревушки, ни полей, ни человека. Только в одном месте из-за кустов глянуло на солдат длинноносое лицо чабана-валаха в громадной барашковой шапке. Увидев русских, чабан с неожиданной для валаха быстротой метнулся назад, что-то закричал на собак, обленившихся на жаре, и небольшое стадо овец с ослом посредине, навьюченным пожитками чабана, стало быстро уходить в сторону от дороги. Чабан бежал, размахивая своей клюкой и ежесекундно оглядываясь назад.


Еще от автора Леонтий Иосифович Раковский
Генералиссимус Суворов

О жизни и деятельности прославленного российского полководца А. В. Суворова (1729–1800) рассказывает роман известного писателя-историка Леонтия Раковского.


Адмирал Ушаков

Эта книга — о русском флоте и об одном из лучших его адмиралов. Об адмирале, который хорошо понимал, что все победы одерживаются руками матроса — крестьянина, одетого в морскую робу.Поэтому книга об Ушакове и о тех, кого он водил в морские сражения, — это книга о русском характере. О людях мужественных, сметливых и сердечных, беззаветно любящих Родину и готовых ради неё на любой подвиг.


Кутузов

Роман о великом русском полководце и выдающемся дипломатическом деятеле Михаиле Илларионовиче Кутузове.


Блудный бес

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Конь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Изумленный капитан

Созданный Петром I флот переживает после его смерти тяжелые времена. Мичман Возницын мечтает оставить службу и зажить в своем поместье тихо и спокойно со своей любимой. Но она – крепостная, он на службе, жизнь никак не складывается. А еще добавляется предательство, надуманное обвинение, «Слово и Дело» государевы. В чрезвычайно ярко описанной обстановке петровской и послепетровской эпохе, в весьма точно переданных нюансах того времени и происходит развитие этого интереснейшего исторического романа.


Рекомендуем почитать
Вдребезги: GREEN DAY, THE OFFSPRING, BAD RELIGION, NOFX и панк-волна 90-х

Большинство книг, статей и документальных фильмов, посвященных панку, рассказывают о его расцвете в 70-х годах – и мало кто рассказывает о его возрождении в 90-х. Иэн Уинвуд впервые подробно описывает изменения в музыкальной культуре того времени, отошедшей от гранжа к тому, что панки первого поколения называют пост-панком, нью-вейвом – вообще чем угодно, только не настоящей панк-музыкой. Под обложкой этой книги собраны свидетельства ключевых участников этого движения 90-х: Green Day, The Offspring, NOF X, Rancid, Bad Religion, Social Distortion и других групп.


Созвездие Преподобного Серафима. Соратники и сомолитвенники святого Серафима Вырицкого

По благословению епископа Гатчинского и Лужского МИТРОФАНА Эта книга о соратниках и сомолитвенниках преподобного Серафима Вырицкого по духовной брани, ряд из которых также прославлен в лике святых. Их непостижимые подвиги являются яркими примерами для современных православных христиан, ищущих спасения среди искушений лежащего во зле мира сего.


Жребий. Рассказы о писателях

Рассказы известного ленинградского прозаика Глеба Горышина, представленные в этой книге, основаны на личных впечатлениях автора от встреч с И. Соколовым-Микитовым и М. Слонимским, В. Курочкиным и Ф. Абрамовым, В. Шукшиным и Ю. Казаковым, с другими писателями разных поколений, чей литературный и нравственный опыт интересен и актуален сегодня.


Мир и война в жизни нашей семьи

История народа воплощена в жизни отдельных семей. Россия – страна в основе своей крестьянская. Родословная семей с крестьянскими корнями не менее интересна, нежели дворянская. В этом убеждает книга «Мир и война в жизни нашей семьи», написанная Георгием Георгиевичем Зубковым, Верой Петровной Зубковой (урожд. Рыковой) и их дочерьми Ниной и Людмилой. В книге воссоздается противоречивая и сложная судьба трех поколений. В довоенные годы члены семьи были не только активными строителями новых отношений на селе в ходе коллективизации, индустриализации и культурной революции, но и несправедливыми жертвами раскулачивания и репрессий вследствие клеветнических доносов. Во время Великой Отечественной войны все четверо стали узниками фашизма с 22 июня 1941 г.


Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


От Нефертити до Бенджамина Франклина

Невероятные биографии самых важных личностей в истории, рассказанные Наталией Басовской. Мужчины и женщины, изменившие наш мир, любили и умирали, страдали и радовались как самые обычные люди. Все их тайны приоткрывает перед читателем знаменитый историк.Кто был более жесток, чем Тамерлан? Кого на самом деле любила Нефертити? Почему над Бенджамином Франклином смеялась его невеста? Ответы на эти и многие другие вопросы в этой удивительной книге.


От Клеопатры до Карла Маркса

Перед вами сборник самых лучших, самых неожиданных рассказов о знаменитых героях и антигероях мировой истории от Наталии Басовской, чьи передачи уже который год бьют все рейтинги на радиостанции «Эхо Москвы». Если вы хотите полюбить историю – эта книга для вас, если уже любите – тем более!


Великие жены великих людей

Шесть уникальных женщин. Абсолютно разных. Каждая — целый мир, о каждой можно написать отдельную книгу. Зачем было объединять их под одной обложкой? Гений — это фигура штучная. Также штучны и те, кого гений выбирает себе в попутчики. Автор этой книги пыталась найти в женщинах, которым посчастливилось — или не посчастливилось — стать женой гениального человека, общее, объединяющее их качество. Именно поэтому книга, которую вы держите в руках, — не сборник историй о разных женщинах, а история любви. Одна большая история любви.


Сталин. Большая книга о нем

Иосиф Виссарионович Сталин – одна из самых неоднозначных фигур в оценке не только современников, но и историков. Его называют героем и палачом, освободителем и трусом, вождем и деспотом. Его личность была возведена в культ еще при жизни, а уже в 1956 году на ХХ съезде прозвучал доклад Хрущева «О культе личности и его последствиях»…