Сутки через двое - [2]
«Доброе утро, Геша, — начитала она на чип. — Я умчалась в офис. Выспался? Я соскучилась, мачо, ты бы знал, как. Неужели ты не можешь, наконец, найти себе нормальную работу? А то работаешь свои сутки, как… Ладно. Надеюсь, ты будешь дома, когда я вернусь. Как всегда, постараюсь не позже девяти. Купи вина, что ли… И подумай, что заказать на ужин. Поцеловала.»
— Светик, Светик… — в пространство произнес Георгий. — Работать ты будешь до семи, а потом пойдешь в спортклуб. Будешь делать упругим свое и так безупречное тело. На кой я, пацан, тебе нужен? В твои тридцать два…
В свои тридцать два Света, по мнению Георгия, могла бы при своих внешних данных и интеллекте найти себе… Ну, во всяком случае, не молодого шалопая двадцати четырех лет от роду, непонятно чем занятого, со стороны глядя, ленивого, пусть и неплохо упакованного. Могла бы… Идеальная жена была бы разумному бизнесмену или профессору. Так нет же — год живет с Георгием. Или она из тех женщин, которых после тридцати тянет исключительно на молоденьких? Можно было бы сказать, что она непохожа на таких женщин, если бы знать, что значит быть похожей на таких женщин и вообще, какие они, такие женщины. Ей так удобно? Приходилось признать, что более всего удобно это было ему.
Георгий подошел к книжному шкафу и минут десять лениво разглядывал корешки томов. Потом он вспомнил, что два дня назад начал читать роман Паоло Коэльо, который посоветовала Света. «Дневники мага» он нашел в спальне на своей тумбочке, вернулся в залу и устроился с книгой на диване. Чтение не пошло. Георгий перешел с книгой в кухню, поставил чайник и снова попытался почитать. Его хватило ровно на то время, что потребовалось чайнику, чтобы вскипятить воду. Выпив чай, он решил отправиться в магазин.
— Ничего заказывать не буду, — продекламировал он. — Я сам приготовлю ужин. Мясо приготовлю. Мясо. Грех, а что делать?
Одевшись и спустившись во двор, он долго с сомнением смотрел на свою «Хонду», потом повернулся на мягких каблуках кроссовок и направился к супермаркет пешком. Настроение заметно улучшалось, и, когда он подошел к кассе с тщательно выбранным парным мясом, ассорти свежих овощей и бутылкой красного чилийского вина, в голове уже крутился веселый мотивчик, в такт которому Георгий покачивал головой. Расплатившись на кассе, он отправился к отделу, торговавшему видеопродукцией. Купив два DVD, он не спеша двинулся к дому. На десятый этаж он поднялся пешком и вошел в квартиру с чувством легкой приятной усталости. Чтобы утолить начавший одолевать голод, он разогрел в микроволновке два куска пиццы и с аппетитом съел их, запив банкой пива. Затем пришла очередь фильмов. Чтобы не мучаться с выбором, Георгий вставил в DVD-проигрыватель первый попавшийся из купленных дисков и расположился на диване. Он купил в супермаркете комедию и боевичок. Выпало посмотреть комедию. Это Георгия вполне устраивало. После прогулки и фильма чтение пошло лучше. Он благополучно занял себя книгой Коэльо до начала девятого, после чего решительно встал и отправился на кухню готовить ужин. Втерев в два мясных стейка специи, он бросил их на раскаленную сковородку, включил над плитой вытяжку и пошел в зал включить музыку. Покопавшись в CD-дисках, он выбрал «Ночных снайперов», сделал громкость побольше и вернулся к готовке. Перевернув мясо на сковороде, он занялся салатом. Нарезав овощи и ссыпав их в салатницу, он еще раз перевернул мясные стейки, привернул мощность конфорки до самого минимума и отправился готовить столик для ужина. Небольшой столик-трансформер в развернутом состоянии вполне подходил для ужина на двоих. Георгий сменил музыкальное сопровождение на музыку Моцарта, убавил громкость, открыл бутылку вина, и в этот момент Света открыла дверь своим ключом и закричала прямо от порога:
— О, как пахнет! Что у нас сегодня?
— Мясо, Светик, — ответил Георгий. — Давай скорее руки мой, я снимаю мясо со сковороды.
— Моментик! — Света скрылась в санузле.
Георгий, прежде чем идти на кухню, взглянул на стену. «21:01,» — показывали часы. Точность Светы впечатляла. Георгий выложил мясо на тарелки, поставил на стол бокалы и положил на него салфетки и приборы.
— Ну ты где? — позвал он.
— Я здесь, — она впорхнула в комнату и очень искренне всплеснула руками. — Вау! Мачо, ты меня балуешь!
Она обняла его, и они долго целовались, пока Георгий не отстранился и не сказал:
— Светик, имей совесть, мясо остынет.
Она чмокнула его еще раз, и они сели за стол. Он разлил вино по бокалам, они чокнулись, выпили вина и приступили к еде.
— Сегодня без новостей? — спросила она.
— А ну их! — махнул рукой Георгий. — Все равно уже главные новости прошли. Будем музыку слушать. Я боевичок свеженький купил, можем посмотреть после ужина.
— Надеюсь, он не очень длинный? — лукаво улыбаясь и морща носик, спросила Света.
— Можем не смотреть, — сказал Георгий.
— Мы посмотрим, — ответила Света. — Можно ведь выключить посередине, правда?
До фильма дело не дошло. Когда Света принимала душ, Георгий, подождав десять минут, присоединился к ней. Они довольно быстро переместились в спальню. Через час Георгий предложил принести вина и пошел через зал на кухню. Зазвонил его мобильник. Он подхватил его с дивана правой рукой, левой подхватил со столика бокалы и вдавил кнопку ответа же на кухне.
Грандиозный по масштабу заговор Советников увенчался успехом! Еще недавно Россия неудержимо катилась в пропасть, заботливо подталкиваемая своими многочисленными недругами, а сейчас – воспряла и обрела невиданную мощь. Еще недавно надменная Европа брезгливо чуралась своего восточного соседа, а теперь, измученная экономическими и климатическими катаклизмами, зависит от него всецело. Но не судьба Советникам почивать на лаврах – им предстоит новая битва. Самая страшная битва – с неизвестным противником, который не делает различия между странами и народами.
Творчество Максима Жукова можно назвать, как «жесткой прозой», так и «жесткой поэзией»: апеллируя то к самым низким пластам языка, к образам и персонажам дна, то к высотам мировой культуры, автор создает убедительную вербальную и мировоззреческую модель мышления и чувствования поздне— и постсоветского «подпольного интеллигента».
«Я стою при входе в зал игровых автоматов, в тени подъездного козырька. Я стою и рассматриваю фасад старой хрущевской пятиэтажки, выстроенной, как абсолютное большинство домов в это микрорайоне, тридцать с лишним лет назад. Я рассматриваю данный фасад чрезвычайно внимательно и увлеченно. Увлеченностью этой я обязан одному недавно сделанному спонтанному умозаключению: почему, собственно, я, изучая со стороны этот ободранный, малопригодный для жизни курятник, называю его старым? Ему, если вдуматься, столько же лет, сколько и мне, он, возможно, даже на пару лет младше меня, что, по сути, ничего не меняет в сложившихся обстоятельствах…».
Много у нас поэтов, якобы принадлежащих к андеграунду, а на самом деле банально раскручивающихся на теме собственной отверженности, подобно мошенникам, выдающим себя за калек и просящих милостыню. Но у Жукова все всерьез. Тут не игра. И поэтому написанное им – серьезно, значимо. Он издает книгу, которая заведомо не будет популярна у немногочисленной, читающей публики. Но данная книга, повторяя слова классика XIX века, томов премногих тяжелей. Ибо это – настоящее.