Супершпион, числящийся в мертвых. Самые искусные воры - [88]

– Что?

– Сандвич с огурцом. Заходи.

Огден вошел.

– Твоя беда, Сент-Ив, в том, что ты живешь один. Это неестественно. Противоречит веленью Божьему.

– Если не хочешь сандвич с огурцом, могу предложить тебе выпить. Шотландское, водка, бурбон, чего изволите?

– Бурбон, – выбрал Огден. – С водой.

Я смешал ему бурбон с водой и вновь занялся сандвичем. Срезал корочку с двух кусков хлеба, аккуратно намазал их маслом, положил на один ломтики огурца, накрыл вторым и разрезал по диагонали на четыре части.

Огден стоял рядом, наблюдал за моими трудами. Один раз я искоса глянул на него, но не заметил восхищения в его глазах. Я нашел пакетах с чаем, опустил в чашку, залил кипятком. Когда чай заварился, вынул пакетик и отнес чашку и сандвич к моему любимому креслу. Осторожно сел, держа в одной руке чашку, а во второй – тарелку с сандвичем.

– Тебе снова нужно жениться, – гнул свое Огден. – Или найти работу. Сандвич с огурцом в половине третьего дня плюс телевизор. С ума можно сойти. – Он шагнул к телевизору и выключил его. – Ты плохо кончишь, Сент-Ив.

– Я люблю огурцы, – оправдывался я. – А также чай и сандвич с огурцом. – Я откусил кусок и начал медленно жевать. Сандвич оказался не таким вкусным, как я ожидал. Все потому, что ел я его в компании Огдена, а не английских актеров на экране телевизора.

– С чем ты пришел? – поинтересовался я.

Огден отпил из бокала.

– Хороший бурбон.

– Тебе лучше знать. Я не пью бурбона. Наверное, и в этом повинна моя монашеская жизнь.

Огден сел в кресло напротив меня. В пятьдесят с небольшим он сохранил хорошую фигуру, но волосы изрядно поседели, а лицо прорезали глубокие морщины. Лицо у него было грубое, жесткое, привыкшее ко лжи и грязи нью-йоркского дна. Маленький нос дергался каждые несколько минут, словно чуя неприятный запах, причину которого установить он не мог. Глаза цветом напоминали морозное январское небо.

– Как твоя дочь? – Я пригубил чай.

– Начинает учиться. В следующем месяце.

– Где?

– Огайо Стейт. Мне придется отвезти ее.

– Это хороший колледж.

– Да. Мне говорили. Но и стоит недешево.

– Почему она не захотела учиться поближе к дому?

Огден неопределенно помахал рукой.

– О Господи, ты же знаешь, какая нынче молодежь. Они не хотят жить дома и каждый день ходить в колледж. Им подавай кампус, в другом штате, по меньшей мере в другом городе.

– С этим все ясно. – Я отправил в рот еще один кусок сандвича. – Но почему ты пришел ко мне в половине третьего дня вместо того, чтобы ловить злостных нарушителей нравственности?

– До меня доносятся кое-какие слухи.

– Из Вашингтона? От Деметера?

– Он звонил в понедельник. Справлялся о тебе. Я сказал, что дело с тобой иметь можно, но ты отличаешься излишней осмотрительностью.

– Я думал, ты говорил ему о моей чрезмерной осторожности.

– Возможно. Не помню. Осторожность, осмотрительность – какая разница.

– Он сказал тебе, чем я занимаюсь?

– Да. Каким-то щитом. Африканским. Ты должен выкупить его у воров за двести пятьдесят тысяч. Тот еще щит!

– У него давняя история.

– Деметер полагал, что тебе не помешает помощь.

– Ты предлагаешь свои услуги?

Огден допил бокал и поставил его на ковер, поскольку столика под рукой не оказалось.

– Неофициально.

– Неофициально?

– Если ты думаешь, что я тебе пригожусь.

– Не думаю.

Огден пожал плечами.

– Мне просто пришла в голову мысль, что завтра не грех провести несколько часов на свежем воздухе. Тем более завтра у меня выходной.

– А что такого особенного в завтрашнем дне?

– Я слышал, что именно в этот день ты намерен выкупить щит.

– От кого же ты это слышал?

Тут он впервые улыбнулся, показав ровные белые зубы. Слишком белые и ровные. Вставные зубы! Почему-то меня обрадовало, что у Огдена вставные зубы. Словно тем самым нашел его слабое место. А Огден тем временем сомкнул губы, стерев с лица улыбку.

– Прослужив двадцать три года в полиции, поневоле научишься собирать самую разнообразную информацию. У тебя в газете было точно так же, не правда ли? Ты понимаешь, звонит какая-нибудь темная личность, что-то говорит, а ты, зная, что это темная личность, все равно начинаешь проверку, и в итоге выясняется, что он не врал. В данном случае тот же вариант.

– Почему Деметер позвонил тебе?

– Мы с ним давние друзья. Вместе учились в академии ФБР.

– Я не верю в анонимный звонок.

Огден изогнул бровь, левую.

– Не веришь?

– Нет. Я думаю, после того как Деметер позвонил и назвал тебе сумму выкупа, ты начал трясти всю городскую шушеру. Возможно, нашел человека, который что-то знал, не все, лишь малую толику, но достаточно для того, чтобы ты смог предъявить претензии на кусок пирога. Не слишком большой кусок, но стоящий того, чтобы пожертвовать выходным днем. На какую сумму ты рассчитывал?

На этот раз Огден улыбнулся, не разжимая губ.

– Допустим, ты прав. Я ничего не признаю, но полагаю, что пять тысяч меня бы устроили.

– И что ты собирался сделать, чтобы заработать их?

– Помочь тебе остаться в живых, Сент-Ив. Мне кажется, за это можно отдать пять кусков.

– Ты знаешь, кто украл щит?

Огден покачал головой.

– Нет, не знаю, и это чистая правда. Я лишь слышал, что обмен назначен на завтра, а они иной раз играют грубо, кто бы они ни были.