Суперпрочность - [92]

В костюмерной было суетно. Девчонки быстро переодевались, и Бель вспомнились гонки Формулы-1, когда на пит-стопе машинам проворно меняют колёса молча и слаженно. У неё спросили размер ноги, выдали платье и туфли. Бель устроилась в уголке, разделась, аккуратно сложила одежду на стул. Тут же подошла девушка с красным галстуком, молча подтянула ей бретельки на бюстике так, что стало неудобно до боли, и пошла дальше. Бель надела платье и поняла, что в костюмерной нет зеркал, — посмотреться некуда. Она хотела спросить, но к ней снова молча подошла другая девушка в красном галстуке, смерила Бель взглядом, обошла сзади и закрепила свисающие по бокам излишки ткани на булавки, подчеркнув талию. Потом сняла с руки номер девять и приколола его на юбку.

«Площадка номер два», — единственное, что услышала Бель на пит-стопе. Ей было очень интересно взглянуть на себя в таком платье, но зеркала она так и не нашла. Туфли оказались немного велики и шлёпали, спадая с пяток.

Оказавшись на площадке, Бель постаралась повторять движения аниматора, но пару раз фотограф гаркнул на неё: «Спина! Подбородок!» На других не орали, значит, что-то она делает не так, что, в общем, всё равно. Just for fun[20].

Со следующим, светлым, костюмом всё повторилось. Для четвёртой площадки её одели в обычную тёмную майку с огромным вырезом, чтобы ничто не мешало делать крупные портреты. Здесь у неё вовсе не было шансов, потому что лоб ещё был прежним и сильно отличался от близких к идеалу щёчек, а вот пятая…

На пятой площадке, расположившейся в самом дальнем углу, моделей снимали топлес. «Ни за что!» — подумала Бель, которая недавно вычистила отовсюду любые фотографии с намёком на ню. Для перехода на пятую площадку не нужно было заходить в костюмерную. Модели без стыда снимали майку, отдавали её девушке в красном галстуке и как ни в чём не бывало позировали перед камерой.

— Девятая! — позвал знакомый по встрече в Зарядье голос из-за ширмы.

— Она заканчивает портреты, — ответила за Бель девушка в красном галстуке.

Бель подумала, что уйти, шага не дойдя до Ефима, было бы совсем глупо. Может быть, поздороваться? Хотя ему сейчас явно не до неё. Да и всем им всё равно, кто ты, мужчина или женщина, кукла или тумбочка. Никому тут не нужна её пока ещё настоящая, хотя и не очень красивая грудь. У других девчонок такие новоделы — загляденье! Куда уж ей со своей любовью к естественности. Когда с портретами было покончено, Бель решительно сняла майку и шагнула на площадку. Ефим улыбнулся:

— Умница. Расслабилась. Начали.

Через десять минут Бель уже бежала в костюмерную одеваться, прижимая майку к груди. Администратор отметила время окончания съёмки, и Бель была свободна. Никто не сказал, что делать дальше, чего и когда ждать, но так как ей ждать нечего, уточнять не стала. К тому же устала она за несколько часов неимоверно. Спина болела от неудобных поз, глаза, которые надо было беречь, горели огнём от яркого света. Хорошо хоть кукольные ноги выносливые: настоящие отваливались бы уже!

На выходе из Дома культуры её остановил незнакомый молодой человек.

— У вас образование высшее?

— Да, — опешила Бель от неожиданного вопроса.

— Английский знаете?

— Немножко…

— У вас типаж, которого нам не хватает. Ищем маленькую рыженькую девочку, — заключил он.

— Для чего не хватает? — уточнила Бель.

— Для работы.

— Для работы кем? Я в порно и ню не снимаюсь, — предупредила она.

— Нет, у нас приличная компания. Предоставляем эскорт услуги, — пояснил он спокойно, словно предлагал работу клерком, а не проституткой.

— Нет уж, спасибо!

— А зря! Вы миленькая. Визитку хоть возьмите, — настаивал молодой человек и протянул ей карточку.

— Ни за что! — отрезала Бель и быстро пошла в сторону метро.

Очередное её приключение закончилось без прибавления протезов, хоть и оставило по себе очень неоднозначное впечатление. Пожалуй, нигде раньше Бель настолько не чувствовала себя вещью, как на этом кастинге. Даже в толпе ты всё же человек, просто никому незаметный, а тут вроде бы к тебе всё внимание приковано, а на самом деле не к тебе. Тебя там нет! Есть твоё тело, которое переодевают и фотографируют. Изабель Бельская отдельно — тело Изабель Бельской отдельно, и оно главное. Как ты себя чувствуешь, что ты умеешь, о чём ты думаешь, никого не интересует, с тобой не говорят — связки берегут. Ты кукла не потому, что у тебя кукольное тело, а потому, что ты оболочка, кожа и мясо человека. Превращаясь в куклу, Изабель до этого дня на самом деле себя куклой чувствовать не умела. Теперь научилась.

1 июля

На следующий день Бель всерьёз задумалась о размещении резюме на сайтах по поиску работы. Если сейчас начать искать, то через месяц как раз найдётся, когда глаза полностью восстановятся. В том, что глаза надо восстанавливать, она уже не сомневалась. Пометавшись по квартире с пылесосом и убедившись, что слышать ни музыку, ни тексты она больше не может — перебор, Бель уселась за компьютер, открыла один из последних выполненных проектов. Разглядывала линии, находила недочёты, и поначалу ей стало неописуемо хорошо: она точно знает, чего хочет — она хочет рисовать! Создавать из послушных линий что-то новое, чего до неё не было, а потом доводить это новое, чем бы оно ни было: надписью, предметом, бланком или буклетом — до идеала. Она хочет рисовать! Но через несколько минут у Изабель заболела голова. Она посмотрела на белый лист: он весь был покрыт чёрными пятнами, как пазл, в котором не хватает деталей. Она хочет рисовать, но не может рисовать! «Только бы всё восстановилось! Я не буду читать, смотреть в монитор сколько нужно. Главное — вернуться в мой любимый мир линий!» — думала Изабель, собираясь. Она уходила из дома не потому, что ей куда-то надо — она уходила из дома, чтобы не быть дома, не метаться от стены к стене. Поехала в приют, где давно не была.