Суперпрочность - [43]
— Ну что, Белка, есть тебе чем перебить Катькину карту? — усмехнулась Лена, которой казалось, что круче ничего и быть не может.
— Начнём с того, что в перчатках я потому, что Саймон подцепил блох от Малышки и пришлось вымыть обоих, — сказала Бель специально, чтобы потянуть время, подождала, пока лица подруг, которых такая новость не восхитила абсолютно, станут кислыми, и продолжила: — И ещё одна коротенькая корпоративная история.
Белла пересказала события своего последнего рабочего дня. Девчонки слушали затаив дыхание, а когда дошли до эпизода, в котором на собрании она сказала кадровичке, что на самом деле не требует клиент никакой компенсации, Катерина не выдержала и перебила:
— Белка, да ты никак бухнýла на работе? Такое с тобой может только после «лишней капли» произойти!
— В том-то и дело, что ни капли! Сама на себя поразилась. Говорят, что все бывшие заключённые становятся друг другу братьями. Видимо, мне пары часов хватило, чтобы этим братством «заразиться». Не смогла сдержаться! И есть ещё вишенка на торте: утром начальница мне предложила всё же поработать, но с переподвыподвертом.
Бель объяснила девчонкам предложенную схему трудоустройства. На работу вместо неё коллективный разум постановил устроить домоседку Свету. Номинация «Сплетня недели» досталась Белке по праву. «Если бы я показала вам свои ручки, то получила бы, наверное, сразу «Сплетню года». Или даже «Сплетню жизни», но скорее мне пришлось бы вас нашатырём в чувство приводить. Всех, даже Катьку», — подумала Бель.
— Да-а… Похоже, это была прощальная наша прогулка. Не к добру вся эта история, и увольнения эти не к добру. Приходят времена сидеть на попе ровно и не высовываться. И это не на один год, — сказала Лена уныло.
— Мы с Серёжей, когда забеременеем, рожать в Англию поедем. Если ребёночек там рождается, то он потом может их гражданство получить, — сказала Яна.
— Вас там ждут на роды с распростёртыми объятиями! Очередь туда из рожениц на границе видела? — спросила Катька с усмешкой.
— У меня знакомая туда ездила рожать в бочке из-под селёдки. Там родила, её потом депортировали, конечно, но для ребёнка хорошее дело сделала! — ответила Янка.
— Ян, ты серьёзно, что ль? В бочке из-под селёдки готова ехать? — удивилась Света.
— Если для ребёночка будет нужно, я на что угодно готова!
— Пионерка наша, — сказала Катя. — Вы бы заранее туда переехали, без компании селёдок. Чем думали-то?
— А мы раньше не знали. В той квартире ночью много было разных историй. Все говорили, что жить нам здесь дальше молчаливыми привидениями режима, и если не уедем вовремя, то потом сложнее будет. Учинят деды́ дичь какую-нибудь, будет интернет, как на Кубе, только на центральных пальмах, и знать не узнаем, что в мире делается! Придётся телевизор смотреть и картошке с селёдкой на праздник радоваться…
— Чур тебя! Может, пронесёт ещё! — засмеялась Катя.
— Ты зря смеёшься. Непонятно вообще, что будет, но теперь не только на улицу выходить — говорить лишнего не стоит, а писать — тем более. Всех, кто худо-бедно может быть авторитетом, пересажают или выгонят, вот увидите! Народ, говорят, запрещённая организация, нечего ему под ногами тех, кому принадлежит жизнь, мешаться, — серьёзно сказала Лена.
— Ты откуда знаешь? — спросила Белка.
— Люди важные сказали, которым ещё важней люди сказали. Так решено!
— Кем-то решено за нас, о чём нам думать, кому верить, кому подчиняться, — сказала Катя зло. — Я чувствую себя вещью. Тумбочкой серийного производства, из ДСП, которую легко можно подвинуть. Тумбочка — прекрасная вещь: она молчалива, не занимает много места, не требует особого ухода. Если облупится или треснет, легко выбросить на помойку. Дешёвенькая. Сломается — проще выкинуть, чем чинить. Я могу запихивать в свои ящики какие угодно продукты, украшать себя шмотками-салфетками, но от этого я не перестаю чувствовать себя бессловесной тумбочкой. Как же это бесит!
— Янка, неужели ты, правда, уедешь? — с тревогой спросила Света.
— Если будет так, как говорит Лена, — уеду. Пока не знаю куда, но уеду точно. Не хочу, чтобы мои дети росли «тумбочками»!
29 мая, день
Никогда раньше Бель не бывала в сумасшедшем доме. Это, наверное, последнее место, которое человек мечтает посетить. Воображение рисовало привинченные к полу железные кровати, на которых сидят сумасшедшие с дикими улыбками и безумными глазами, а за ними неусыпно наблюдают накачанные амбалы-санитары, держащие наготове смирительные рубашки. Визит туда тревожил, но ради истории человека, попавшего в схожую с ней ситуацию, стоило попробовать. Тем более что она будет там не одна.
— Давайте я вас немного подготовлю, — предложил по дороге профессор, без труда угадывая настроение Бель. — Зовут его Вадим. Он абсолютно неагрессивен, неопасен, так что не стоит по этому поводу переживать. Я думаю, чтобы не вызывать у вас удручающую реакцию от помещения, мы погуляем с ним по территории. Это позволит вам минимально погрузиться в обстановку, не отвлекаться на неприятные детали и сосредоточиться именно на общении. Но не ожидайте слишком много: просто так людей в таких заведениях не держат.
Первая книга в серии «Кожа и чешуя». Странная метафора современности с диктатурами, санкциями, бюрократией, карантином, миграцией, торговлей людьми, войной и миром. Продолжение следует… Образы на обложке вдохновлены предложенными авторами.
Действие разворачивается в антикварной лавке. Именно здесь главный герой – молодой парень, философ-неудачник – случайно знакомится со старым антикваром и непредумышленно убивает его. В антикварной лавке убийца находит грим великого мхатовского актера Гайдебурова – седую бороду и усы – и полностью преображается, превращаясь в старика-антиквара. Теперь у него есть все – и богатство, и удача, и уважение. У него есть все, кроме молодости, утраченной по собственной воле. Но начинается следствие, которое завершается совершенно неожиданным образом…
Чтобы понять, о чем книга, ее нужно прочитать. Бесконечно изобретательный, беспощадно эрудированный, но никогда не забывающий о своем читателе автор проводит его, сбитого с толку, по страницам романа, интригуя и восхищая, но не заставляя страдать из-за нехватки эрудиции.
Наши дни. Семьдесят километров от Москвы, Сергиев Посад, Троице-Сергиева Лавра, Московская духовная семинария – древнейшее учебное заведение России. Закрытый вуз, готовящий будущих священников Церкви. Замкнутый мир богословия, жесткой дисциплины и послушаний.Семинарская молодежь, стремящаяся вытащить православие из его музейного прошлого, пытается преодолеть в себе навязываемый администрацией типаж смиренного пастыря и бросает вызов проректору по воспитательной работе игумену Траяну Введенскому.Гений своего дела и живая легенда, отец Траян принимается за любимую работу по отчислению недовольных.
Роман «Нечаев вернулся», опубликованный в 1987 году, после громкого теракта организации «Прямое действие», стал во Франции событием, что и выразил в газете «Фигаро» критик Андре Бренкур: «Мы переживаем это „действие“ вместе с героями самой черной из серий, воображая, будто волей автора перенеслись в какой-то фантастический мир, пока вдруг не становится ясно, что это мир, в котором мы живем».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Горькая и смешная история, которую рассказывает Марина Левицкая, — не просто семейная сага украинских иммигрантов в Англии. Это история Украины и всей Европы, переживших кошмары XX века, история человека и человечества. И конечно же — краткая история тракторов. По-украински. Книга, о которой не только говорят, но и спорят. «Через два года после смерти моей мамы отец влюбился в шикарную украинскую блондинку-разведенку. Ему было восемьдесят четыре, ей — тридцать шесть. Она взорвала нашу жизнь, словно пушистая розовая граната, взболтав мутную воду, вытолкнув на поверхность осевшие на дно воспоминания и наподдав под зад нашим семейным призракам.