Суп, второе и компот - [11]

– Тебе плохо, да? – ахнула тетка и насильно уложила Эдика в кровать. Натерла ему поясницу. Нет, сначала, конечно, харчо налила, пирог дала только из духовки. Эдик держался из последних сил, но сдался – уснул легким, спокойным сном. Спал крепко.

Когда проснулся, ему было очень хорошо, но недолго. А потом очень плохо. Он понял, что не только не нашел племянника, а сам задержался. И Ольга, наверное, с ума уже сошла от беспокойства. Сначала Жорик пропал с посылкой, следом он… И что-то еще было… Точно… «Наполеон»!!!

– Где он? – Эдик кинулся к машине, но торт испарился.

– Как где? Выбросила! Это не торт, а лепешка! – ответила подошедшая к машине тетка.

– Что я жене скажу? – Эдик схватился по привычке за спину, которая не болела, а потом за голову, которая очень болела. Кажется, он успел выпить вечером араки. Много. Исключительно от нервов.

– Зачем жене говорить? Я новый испекла. Отвезешь сейчас. Если он упадет, ты мне больше не родственник. Полночи его пекла. Пока доедешь, он пропитается. Только нежно вези!

Эдик застонал, но повез торт сестре жены. Та опять обрадовалась, хотя было видно, что радоваться уже устала. Но Эдик выдал торт и умчался так быстро, что сестра жены даже рот не успела открыть. А ведь хотела предложить позавтракать.

Эдик донесся до золовки, которой Жорик повез… Эдик уже не помнил, что должен был отвезти племянник. И не помнил, как звали золовку. Мадина, Залина? Бывает же такое. Эдик решил, что совсем старый стал, раз память подводить стала. Ведь он всегда славился прекрасной памятью на лица и имена. Один раз подвезет пассажира – и навсегда его запомнит. Даже вспомнит, как любит ехать – с открытым окном или закрытым. На переднем сиденье или на заднем. Молчать хочет или поговорить. А тут память как отрезало. Родственница все же, пусть и дальняя.

Пока Эдик осознавал тот факт, что стал старым и на ночь пить столько араки ему уже не стоит, золовка радостно встречала, хлопотала, отчитывалась. Рассказала, что Жорика накормила и напоила. Мальчик спал хорошо. Утром уехал. Только пах плохо, очень плохо. Жениться ему надо срочно. Чтобы жена о нем заботилась. Понятно, что мужчину нужно обстирывать и обглаживать. Так вот, есть у нее на примете прекрасная девочка – и красавица, и хозяйственная. Очень подойдет Жорику. А то мальчик совсем за собой не следит. Так пахнет, слушай, неприлично уже.

– Куда он поехал? – строго спросил Эдик.

– Так куда надо, туда и поехал! – разволновалась золовка.

– А передать что должен был? – уточнил водитель, понимая, что добром дело не кончится.

– Так ничего! – горячо заверила его золовка.

– Говори, женщина! Я сейчас такой нервный, что ждать не буду! – крикнул Эдик.

– Ой, дорогой, зачем ты такой нервный? Барашка Жорик повез. Не целого, не волнуйся. Половину. Маленького такого барашка. Надо было отправить. Очень надо. Понимаешь, барашка мне тетка передала, двоюродная сестра сестры твоей жены, а мы только вчера своего резали. Только не говори никому, умоляю. Некрасиво получится. Ну сам подумай, зачем мне столько барашка? Вот была бы свадьба Жорика, тогда да. Я того барашка, который от тетки, себе оставила. А своего сватье отправила. Жорик такой хороший мальчик. Сразу помочь согласился. Такой у тебя племянник – золотой!

– Куда барашка повез? – уточнил Эдик.

– Так рядом совсем. Ты не волнуйся. Ну как я подарок не передам, если родственник мимо едет?

– Мимо… Сорок минут крюк давать, – буркнул Эдик. – Подожди, а барашка куда засунули?

– Так на заднее сиденье, куда ж еще? Багажник-то в машине забит был. Еле закрывался. Жорик сказал, что важную посылку везет. Я же понимаю. Зачем посылку барашком двигать и смущать?

Тут Эдик схватился за сердце. Он уже смирился с тем, что его любимая «Волга» пахнет не пойми чем. Но испорченного сиденья пережить уже не мог.

– Зарина, чем ты думала, когда барашка на сиденье решила усадить? А? Барашек – важный пассажир, да? Ему на натуральной коже надо ехать? Я салон менял, чтобы твоего барашка возить, а? – закричал Эдик, но не очень зло. Потому что вдруг вспомнил, что золовку зовут Зарина.

– Я его в простыню завернула! – воскликнула Зарина.

– Кого? Жорика? – не понял Эдик.

– Барашка! Нашел из-за чего возмущаться. Что маленький такой барашек, который еще вчера как ягненок бегал, с твоим салоном сделает? Накакает там? Нет. Так что ты мне тут руками махаешь перед лицом? – Зарина решила пойти в наступление, как настоящая осетинская женщина. Она даже изобразила, как режет барашка.

– На мои сиденья… Я их сам… вот этими руками… Я на них сам садиться боялся… – Эдик схватился за голову и за спину, испугавшись, что Зарина его сейчас зарежет, как барашка.

Зарина ахнула, снова стала покорной женщиной, повела Эдика в дом и напоила настойками и кофе. Поклялась, что ни одна капля на его сиденье не просочится, так хорошо она барашка завернула.

– Слушай, я так сына своего не пеленала, как барашка этого! – заверила она.

Эдик проделал остаток пути словно в тумане, будто пьяный. Как только в живых остался? Но поехал сразу к Варжетхан, решив признаться во всем – что подвел, не выполнил поручение. И больше никогда не сможет возить Ольгу, потому что ему будет стыдно смотреть ей в глаза. Подвел. Всех подвел.