Сумерки зимы - [14]
– …им давно пора это понять, Бен.
Миловидная женщина сорока с чем-то лет, она больше походила на уборщицу, чем на старшего следователя. Росту в Триш едва за оговоренный инструкцией минимум, пухленькая, с длинными черными волосами, которые раз в полгода подвергаются стрижке-укладке, а в остальное время прозябают безо всякого ухода. У нее четверо детей, и она изливает на своих подчиненных ту же смесь нежности, гордости и агрессивного недовольства, которую отработала на отпрысках. Триш не держит дистанции с подчиненными, не чурается флирта и до одури пугает молодых коллег мужского пола, распространяя на них своеобразные чары из разряда «мама-твой-лучший-друг». Макэвою она напоминала персонажа Анны Бэнкрофт в «Выпускнике»[9]. Обручальное кольцо на пальце, хотя среди фотографий на ее рабочем столе не было снимка мужчины.
Увидев Макэвоя, Триш резко остановилась, и детектив-констебль Нильсен по инерции ткнулся ей в спину. Развернувшись, она обожгла его взглядом, а потом ощерилась на Макэвоя:
– На ловца и зверь!
– Мэм, я находился в зоне плохого радиоприема, выполнял особое задание помощника главного констебля Эверетта, и…
– Тсс. – Триш приложила палец к губам, а затем выставила перед собой ладони; глаза ее были зажмурены, она выжидала, как будто считала до десяти.
Какое-то время все трое – детектив-констебль Нильсен и сержант Макэвой, словно непутевые, нескладные ученики-прогульщики, и их расстроенная учительница – молча стояли в коридоре.
Наконец Триш выдохнула.
– В общем, ты уже здесь. Не сомневаюсь, причины у тебя имелись. Бен тебе все расскажет, и сразу садись за базу данных. Телефоны уже навряд ли чем-то помогут, но нам нужно поскорее забить всех прихожан в эту твою таблицу. Я ведь не ошибаюсь, для того она и предназначена? Тьма свидетелей из самых разных кругов. Связи между…
– Да-да, – заторопился Макэвой, – почти как диаграмма Венна[10]. Выясняем все, что можно, об определенной группе людей, загружаем данные в систему и отслеживаем все параллели или, точнее сказать, нахлесты, и…
– Договорились! – улыбнулась Фарао. – Я и говорю, Бен введет тебя в курс наших дел и возьмет твои показания.
– Мэм?
– Ты и сам свидетель, Макэвой. Ты видел преступника. Черт возьми, да тебе по морде дали орудием убийства! И о чем вы оба только думали, ты и Эверетт, когда…
– Я выполнял приказ, мэм.
– Так выполняй мой. – Глянув на часы, Триш Фарао добавила: – Планерка ровно в восемь, – и быстро пошла по коридору, стуча каблуками байкерских сапог.
Детектив-констебль Нильсен, приподняв бровь, оглядел Макэвоя. Они напоминали подростков, которым сошла с рук очередная выходка; в ярко освещенную комнату они вошли, не в силах скрыть довольных улыбок.
Детективы-констебли Хелен Тремберг и Софи Киркленд сидели за одним столом, вперясь в раскрытый ноутбук. Софи жевала ломоть пиццы, небрежно тыча им во что-то на экране. Во всем кабинете это был единственный компьютер. В остальном – пусто, если не считать старых папок с бумагами и разнокалиберных мусорных пакетов, которые, кажется, уже не первый месяц подпирают тут стену.
– Президентские апартаменты, – сказал Бен, подводя Макэвоя к полукругу пластиковых кресел у окна.
– Похоже на то. Почему здесь? Отчего не у нас на Прайори?
– Говорят, так удобнее. Приказ с самого верха. Думаю, там вообразили себе заголовки.
– Какие, например?
– Да обычную хрень. Мы прохлаждаемся в восьми милях от места преступления, когда ближайший участок всего в трех сотнях ярдов оттуда.
– Но ведь на Прайори есть все необходимое, – возразил Макэвой. – И как только Фарао решилась?..
– Она ни при чем. Спросить ее, так это полный идиотизм. Но ей пришлось срываться с места в карьер. И не успела она толком набрать темп, как помощник главного констебля издал пресс-релиз: следствие координирует местная полицейская команда, из городского центра.
– Значит, мы догоняем ушедший поезд?
– На долбаном трехколесном драндулете, сержант.
Макэвой вздохнул. Плюхнулся в кресло с твердой спинкой, посмотрел на часы.
– Что нам известно?
– Точно известно следующее. – Нильсен открыл блокнот. – Дафна Коттон, пятнадцать лет. Проживала в Фергус-гроув, Хессл, с Тамарой и Полом Коттон. Милое местечко, сержант. На съезде с шоссе. Дом с террасой, три спальни. Большой сад перед домом, задний двор. Знаешь эти дома? Друг за дружкой, неподалеку от кладбища?
Макэвой кивнул. Еще когда Ройзин носила Фина, они ездили туда смотреть жилье. Он решил, что такой дом им не подойдет. Мало места для парковки и слишком тесная кухня. Хотя район очень даже ничего.
– А братья? Сестры?
– Отдел по родственным связям уже выясняет, но лично я – не думаю. Ее родители немолоды. Белые, скорее всего.
Макэвой прищурился:
– Как это?
– Она приемная дочь, сержант, – пояснил Нильсен.
– Ее могла удочерить и темнокожая пара, констебль, – сказал Макэвой.
Нильсен посмотрел на потолок, точно впервые обдумывал такую возможность.
– Да, – согласился он, – и такое не исключено.
Оба какое-то время сидели молча, размышляя. Вслушиваясь в голоса коллег. Хелен Тремберг зачитывала имена прихожан, а Софи Киркленд распределяла свидетелей между сотрудниками уголовного отдела.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.
Лучшие подруги – богатая и бедная, Лавиния и Луиза. У Лавинии есть все: деньги, популярность, поклонники. У Луизы – ничего, кроме жажды все получить… и не важно, какую цену придется заплатить за успех. Но очень скоро Лавиния потеряет самое дорогое, что есть у человека, – жизнь. А Луиза сделает все, чтобы она продолжала жить и дальше – в глянцевой реальности Интернета, с его обманчивым правдоподобием социальных сетей и мобильных приложений. Но сколько может длиться такой обман? Как долго Луизе удастся жить двойной жизнью – виртуальной жизнью подруги и собственной, в которой она постепенно занимает место Лавинии во всем, даже в сердце ее любимого? И что случится, когда кто-то начнет задавать вопросы: куда и, главное, ПОЧЕМУ исчезла одна из самых блестящих светских львиц Нью-Йорка – города, который не спит никогда?..
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
В маленьком провинциальном городке Дерри много лет назад семерым подросткам пришлось столкнуться с кромешным ужасом – живым воплощением ада. Прошли годы… Подростки повзрослели, и ничто, казалось, не предвещало новой беды. Но кошмар прошлого вернулся, неведомая сила повлекла семерых друзей назад, в новую битву со Злом. Ибо в Дерри опять льется кровь и бесследно исчезают люди. Ибо вернулось порождение ночного кошмара, настолько невероятное, что даже не имеет имени…
С детства Лиза Кот была не такой, как все: её болезнь – гиперамнезия – делала девочку уникальной. Лиза отчетливо помнила каждый день своей жизни. Но вскоре эта способность стала проклятьем. Слишком много в голове Лизы ужасных воспоминаний, слишком много боли она пережила, слишком много видела зла. Но даже ее сверхмозг не может дать ответа, как все изменить…