Сумерки зимы - [13]
Нижняя губа у нее задрожала, и она вытянула из рукава платок.
– Видимо, за участие в фильме должны были заплатить?
– Ну это уж наверняка. – Барбара Стейн-Коллинсон усмехнулась, глянула на стену в фотографиях. – Он всегда знал, как заработать, наш Фред. И, кстати, умел тратить деньги. Впрочем, рыбный промысел всех этому учит. Месяц вкалываешь где-то вдалеке, потом трое суток дома. Набитый карман и несколько часов на траты. Их так и прозвали: «миллионеры на три дня».
– Значит, это последнее, что вы слышали?
– От него самого? Да. Но три дня назад нам позвонила женщина из телекомпании. Должно быть, номер значился в его списке контактов на экстренный случай. Она сказала, что Фред исчез, одна из спасательных шлюпок тоже пропала, что его ищут. И что разговоры о случившемся давались Фреду с трудом. Что она обязательно свяжется с нами. Вот, собственно, и все. По-моему, просто глупость: спустя столько лет? Погибнуть в море, как и его товарищи?..
Она замолчала, не сводя с Макэвоя настороженных голубых глаз.
– Прозвучит ужасно, Гектор, но почему он просто не наглотался таблеток? Зачем эти выкрутасы? Думаете, он чувствовал себя виноватым? Захотел уйти, как и его друзья в шестьдесят восьмом? Сдается мне, леди с телевидения на то и намекала, да только на Фреда это попросту не похоже. Он сделал бы все тихо, без лишнего шума. Он обожал сыпать небылицами, производя впечатление на дам, но даже не пожелал говорить с газетчиками, когда все случилось, – так зачем было устраивать теперь такую драму?
– Возможно, потому он и согласился сниматься? Чтобы попасть туда, где затонул траулер?
Долгий ответный вздох шел из самой глубины ее существа. Будто она хотела полностью очистить легкие.
– Возможно. – Она осушила бокал.
– Я очень вам сочувствую, миссис Стейн-Коллинсон.
Она кивнула. Улыбнулась:
– Барбара.
Макэвой протянул руку, его ладони коснулись прохладные, мягкие пальцы.
– И что теперь будет? Говорю вам, эти люди навряд ли окружили его заботой. Он ведь старик, а они позволили ему уйти на палубу и сотворить такое! Мне многое непонятно…
Макэвой поймал себя на том, что согласно кивает. Вопросы имелись и у него. Какая-то мысль скреблась в сознании. Надо бы узнать побольше, докопаться до сути. Нужно рассказать этой милой даме, почему спустя сорок лет после трагедии ее брат погиб – в точности так же, как едва не погиб в молодости.
Он помнил, что не следует обещать, что он обязательно свяжется, когда выяснит, что же произошло. Знал, что не нужно оставлять номер домашнего телефона и просить позвонить, если она вспомнит еще что-нибудь. Если возникнут вопросы. Или просто захочется поговорить.
Но именно это он и сделал.
Глава 4
Макэвой выдернул мобильник из кармана и вновь прослушал сообщение. Даже искаженное крошечным динамиком, раздражение в женском голосе не спутать ни с чем.
– Макэвой, это опять я. Сколько раз повторять? У меня хватает забот и поважнее, чем за тобою гоняться. Ты нужен нам здесь, так что шевели уже задницей.
Голос Триш Фарао. Последнее сообщение оставлено всего через сорок пять минут после первого, но между ними было еще шесть, включая приглушенный, настороженный шепот Бена Нильсена, рекомендовавший Макэвою немедленно бросить все, чем бы тот ни занимался, иначе он рискует лишиться жизненно важных частей тела.
Перед зданием полиции ошивалось с полтора десятка репортеров, но на него они внимания не обратили, так что Макэвою удалось проскользнуть в большие двойные двери, а затем и в холл приземистого строения из стекла и кирпича, так и не услыхав ни единого вопроса.
– Оперативный штаб? – выпалил он.
– Тебе Фарао? – уточнил плечистый, бледный дежурный. Он сидел на вращающемся кресле с кружкой кофе и книгой в твердом переплете. Мускулистый, хотя и не первой молодости, дежурный производил впечатление человека, привыкшего к ритму ночных смен и не намеренного позволить кому-то нарушать заведенный порядок. Воротник форменной рубашки с коротким рукавом туго стягивал шею, отчего казалось, будто круглая голова существует отдельно от тела.
– Точно.
– Пока обустраивают. Загляни в старый кабинет Роупера. Дорогу знаешь?
Макэвой посмотрел на него в упор. Попытался понять, не прозвучало ли в голосе ехидцы. Почувствовал, как щеки обдало жаром.
– Как-нибудь найду, – неуверенно улыбнулся он.
– Ха, еще б ты не нашел, – фыркнул дежурный.
Макэвой отвернулся. Он привык к подобному отношению. Привык к презрению и злости, недоверию и откровенной неприязни со стороны той части полицейской братии, которой Дуг Роупер оказывал протекцию.
Он знал, что, если бы не его габариты, многие коллеги уже плюнули бы ему в лицо.
Без спешки он двинулся по коридору, но, скрывшись из поля зрения дежурного, сорвался на бег. Поднялся на этаж, перепрыгивая через две ступеньки. Вдоль по другому коридору. Размытыми кляксами мимо проносились фотоснимки, плакаты, предупреждения и призывы, налепленные на доски объявлений и прямо на обшарпанные стены.
Голоса. Крики. Топот. Грохот. Сквозь двойные двери красного дерева, прямиком в львиное логово.
Макэвой уже поднял руку, чтобы постучать, как дверь кабинета рывком распахнулась. Из комнаты вылетела разъяренная Триш Фарао, договаривая на бегу:
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.
Лучшие подруги – богатая и бедная, Лавиния и Луиза. У Лавинии есть все: деньги, популярность, поклонники. У Луизы – ничего, кроме жажды все получить… и не важно, какую цену придется заплатить за успех. Но очень скоро Лавиния потеряет самое дорогое, что есть у человека, – жизнь. А Луиза сделает все, чтобы она продолжала жить и дальше – в глянцевой реальности Интернета, с его обманчивым правдоподобием социальных сетей и мобильных приложений. Но сколько может длиться такой обман? Как долго Луизе удастся жить двойной жизнью – виртуальной жизнью подруги и собственной, в которой она постепенно занимает место Лавинии во всем, даже в сердце ее любимого? И что случится, когда кто-то начнет задавать вопросы: куда и, главное, ПОЧЕМУ исчезла одна из самых блестящих светских львиц Нью-Йорка – города, который не спит никогда?..
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
В маленьком провинциальном городке Дерри много лет назад семерым подросткам пришлось столкнуться с кромешным ужасом – живым воплощением ада. Прошли годы… Подростки повзрослели, и ничто, казалось, не предвещало новой беды. Но кошмар прошлого вернулся, неведомая сила повлекла семерых друзей назад, в новую битву со Злом. Ибо в Дерри опять льется кровь и бесследно исчезают люди. Ибо вернулось порождение ночного кошмара, настолько невероятное, что даже не имеет имени…
С детства Лиза Кот была не такой, как все: её болезнь – гиперамнезия – делала девочку уникальной. Лиза отчетливо помнила каждый день своей жизни. Но вскоре эта способность стала проклятьем. Слишком много в голове Лизы ужасных воспоминаний, слишком много боли она пережила, слишком много видела зла. Но даже ее сверхмозг не может дать ответа, как все изменить…