Сумерки жизни - [13]

— Я получил приятное известие, — сияя, заявил он, отложив письмо и обращаясь к госпоже Бокар, сидевшей на другом конце стола. — Мой сын приезжает сюда на первую часть больших каникул.

Все хором выразили свое удовольствие. Языки заработали. Мадам Попеа и фрау Шульц говорили одновременно и не в тон. Госпожа Бокар бегло выразила мистеру Четвинду свое удовольствие по поводу приезда его сына.

Но для ушей Фелиции это было не более, чем отдаленное жужжание. Сообщение сыграло как бы роль электрического тока, в мгновение оживившего увядшую любовь. Сердце ее сделало большой скачок и все поплыло перед ее глазами, заставив ее на минуту закрыть их. Она раскрыла их и ей бросилось в глаза… лицо Екатерины, которое побелело, как бумага, и ее глаза, устремленные на нее почти с выражением ужаса. Обмен взглядами раскрыл каждой из них секреты другой. Произошло это так внезапно, что только они обе это заметили.

Екатерина мгновенно овладела собой, и краска вновь появилась на ее лице. Она с улыбкой обратилась к старому профессору.

— Будет очень приятно снова повидать мистера Четвинда.

Фелиция позавидовала ей. Она не могла бы положиться на свой голос, даже если бы дело шло о жизни.

Когда они встали, профессор предложил ей пойти с ним на балкон, который тянулся вдоль окон столовой и салона.

— Что, это не радостная весть?

Она опустила голову и, запинаясь, выдавила из себя:

— Да.

— Разве вам не доставит удовольствия вновь повидать Рейна.

— Вы знаете… что могу я вам сказать?

— Мое милое дитя, — сказал он, взяв ее руку, опиравшуюся на железную балюстраду, в свою, — вы не знаете, чего ради Рейн приезжает сюда?

Фелиция покачала головой.

— О, я не смею этого думать… нам не следует говорить об этом. Я не рассчитываю, что в силах буду встретиться с ним.

— Не могу ли я помочь вам? — нежно спросил профессор. — Старику вы можете рассказать, не стесняясь то, что вам трудно было бы сказать молодому. Я к вам очень привязался, мое дитя. Расстаться с вами было бы слишком больно. И чтобы дело до этого не дошло, стало одним из заветнейших моих желаний.

— Ах, вы добры… дорогой, и добры, и великодушны, — возразила девушка, — но…

— Ну, может быть, вы в состоянии расшифровать некоторую загадочность письма Рейна!

Она быстро на него взглянула. Впервые луч надежды осветил ее лицо.

— Можете вы это разъяснить? — спросил он, вынув письмо из кармана и положив его так, что они оба могли его читать, наклонившись над балконом.

Он указал на следующие строки:

„Я приезжаю не только ради тебя, но и ради себя. Сообщаю тебе сие для того, чтобы ты не заблуждался и не думал, что ты единственный магнит, притягивающий в Женеву твоего любящего Рейна".

— Вот! — сказал старик, поспешно спрятав письмо. — Возможно, что мне не следовало показывать его вам. Но Рейн попусту никогда не говорит, и я позволил себе подумать, что мисс Фелиция Гревс тот магнит, о котором идет речь. Прощайте, моя милая. Полагаю, что на сегодня я был уже достаточно нескромен.

Она с некоторой нежностью пожала его руку, и когда он ушел, еще долго оставалась на балконе, погруженная в свои тревожные думы. Кто был магнит… она или Екатерина?

Она старалась не думать об этом, занять себя чем-нибудь. С этой целью она предприняла долгую прогулку с маленькой мисс Бунтер, которая уже несколько дней находилась в дурном настроении. Она пыталась развеселить ее. Но мисс Бунтер все плотнее куталась в свою мантию уныния и изливала перед Фелицией историю своего обручения с человеком из Бирмы.

— Наш брак отложен еще на один год, — рассказывала она. — Я думала, что моим ожиданиям наступает конец. Но у него все еще не хватает средств на это, а вы представления не имеете, как дорога там жизнь.

— О! Я этого не думала, — произнесла Фелиция.

— Моя дорогая! — заявила мисс Бунтер, выпрямивши в знак упрека свои худенькие плечи. — Так говорит мистер Дотерель, а он там живет пятнадцать лет.

— Это удивительно, что вы сохранили свои чувства друг к другу в течение стольких лет.

— Вы находите? О, нет! — возразила мисс Бунтер, убедительно качая головой. — Когда действительно любят, это остается навсегда. Но, — прибавила она со вздохом, — обручение тянется слишком долго.

Таким образом, Фелиция рассталась с мисс Бунтер, находясь в более угнетенном состоянии, чем до этого. Она надеялась выбраться из-под власти этих мыслей, и вместо этого вошла в более тесное общение с ними.

В эту ночь она не могла заснуть. Многое тревожило ее, заставляя пылать ее щеки в темноте… В ней внезапно вспыхивали ощущения, против которых всегда возмущалась ее юная девическая гордость; стыд от сознания, что второй раз разоблачена ее тайна; надежда, доставленная письмом Рейна, цепляться за которую казалось то удовольствием, то унижением; обнаружение любви Екатерины.

Она зарылась лицом в подушку, пытаясь скрыть от себя свое самоунижение. Так поступают обыкновенно многие женщины, когда внезапно в них пробуждается их половая зрелость, с ее думами и печалями, а они, не зная этого продолжают смотреть на все девическими глазами.

V Затруднение Рейна Четвинда

— Так вы не хотите присоединиться к нам? — спросил помощник декана.