Сумерки светлого леса - [84]

– И часто они её объявляют? – заинтересовался король.

– Последний раз мы воевали два месяца назад, – тихо произнесла принцесса мелодичным голоском, – когда воины поймали Лерта. Но тогда все закончилось быстро, Шантриса подписала договор, по которому обязуется не выпускать его из башни до конца жизни. И отдала всех пленных, а наши взамен отдали её лазутчиков.

– Странная какая-то у вас война… – задумчиво фыркнул второй, старательно не глядевший в ту сторону, где полулежала, облокотившись на подушки, Улидат, – договариваетесь, пленными меняетесь… как-то несерьезно все.

– Нам хватает, – обиделся Лертон, – вы подростков видели? По три часа каждый вечер бегают и ползают, учатся стрелять и бросать дротики… после той еды, что они получают…

– Извини, я неправильно выразился. Зачем вам вообще воевать? Жили бы себе мирно.

– Это ты ее отцу скажи… про мирную жизнь. Мы им только и нужны, чтоб прислуживать да грязную работу делать… а они нас даже за ровню не держат, мы же полукровки, квартероны, смески!

– Отец вовсе не причем! – несмело возразила принцесса, – его все время верховный маг пугает… что раса эльфов исчезает. У нас дети раз в пять лет рождаются… им играть не с кем.

– А откуда у поселенцев маги? – попыталась вернуть разговор в нужное русло королева. – Ведь всех, кто имеет дар, эльфы учат и заставляют служить себе?

– Откуда ты знаешь? – удивился Лертон. – Магистр рассказал?

– Нет, Наль. Но вот откуда у вас маги, он не знает.

– Их Шантриса нанимает… на старой земле, – неуверенно пробормотал парень, не желая выдавать чужакам важных секретов своего народа.

– Вот и мы, – открывая дверь, сообщил Гейденус и пропустил впереди себя эльфийских магов, вернувшихся в прирожденный вид.

– Очень хорошо, – похвалила Дисси, – а мы как раз закончили задавать вопросы нашим гостям. Марфа, проводи принцессу и Лертона в их покои, и возвращайся, ты мне нужна.

Второй, чуть прищурившись, с интересом наблюдал за уныло сморщившим нос магистром, начиная понимать, что рановато вычеркнул из его соперников старшину. Непонятно, когда успевшего обзавестись таким могущественным союзником.

Вначале разговор с магами ничего особо нового принцу не открыл, они лишь подробнее, чем Лертон, и с большим знанием дела рассказывали про свои нескончаемые войны и придворные сплетни.

Знали оба очень многое из того, что никогда не доходит до ушей простых подданных, но, по мнению советника, ничего ценного для Изагора в этих сведениях не было. Однако Дисси со странным упорством продолжала задавать уточняющие вопросы и задумчиво кивать головой в ответ.

– И еще один вопрос, как получилось, что принцесса попала в приграничный район, разве за ее безопасностью никто не следит?

– Наш правитель иногда посещает те места… впрочем, он по всему лесу разъезжает. Скучно же все время сидеть в одном месте. И принцессу иногда с собой берет… а в последний год постоянно… девочке тоже нужно знать свои владения, лет через двести ей придется править светлым лесом.

– А как же она могла бы править, если бы ее перевоспитали? А оставить как есть – тоже нельзя. Ведь у эльфиек первая любовь как зараза… просто так не проходит. Это вторая и все остальные могут быть и по расчету, а первая исчезнет не раньше, чем подрастет общий ребенок. А может и вообще никогда не закончиться. Ты же сам мне рассказывал, что пришлось усыплять ваших женщин, когда вы удирали со старого места! – прокурорским взглядом уставилась на ошарашенного Наля королева.

– Я как-то не смотрел с этой стороны… – несчастно промямлил маг, – и вообще считал, что её просто пугают… но если так… то, наверное, назначили бы другого наследника. У повелителя есть и другие дети.

– И сколько же их? – живо заинтересовалась знахарка.

– Но мы не знаем… это держится в секрете. Просто догадываемся… по тому, как иногда на несколько лет исчезают его подруги…

– Но хоть примерно, и когда это случалось, не можешь припомнить?

– Ну, что до рождения Тенлиссиэль, это точно, – сделал вид что задумался, Лиэнь, – потому что при мне такого не было, а мне шестьдесят семь.

– А сколько же тогда ей? – лукаво поглядывая на юное лицо мага, хмыкнула Дисси.

– Очень мало, она совсем ребенок, – вздохнул Наль, – чуть больше сорока. Вот как раз после бала в честь её дня рождения король и отправился в ту поездку. А старшим детям, по моим подсчетам, должно быть больше ста – ста пятидесяти. У него в то время была пара бурных романов.

– Но ведь у вас дети такая редкость… неужели никто их не видит, и не догадывается, чьи они? – не выдержала молчавшая до сих пор Улидат, и от звука её тихого голоса второй замер, чувствуя, как сжимается внутри болезненный комок.

Пока принц не видел бледное лицо куэлянки и притушенный длинными ресницами желтоватый свет загадочных глаз, ему казалось, что он может хоть год спокойно жить в ожидании ее прощения. Ведь не дура же она, чтоб из-за порыва ревности рассориться с ним насовсем? Тем более, после того, как до нее дойдут слухи, что он выгнал Нэрджи.

А вот теперь с внезапной болью вдруг сообразил, что пока она обижается и сердится, каждый день станет для него унылым и бесцветным.