Сумерки светлого леса - [106]

А потом еще раз и еще.

Но колокол так и не зазвонил, подтверждая байки догадливых людей, что соединить можно только тех, кто находится в здравом уме. Но и они были правы только наполовину. Далеко не любых рук слушалось зачарованное серебро, оберегая несчастных жертв от именно таких случаев.

Вот только Дель этого еще не знала, и когда дверца каморки с треском вылетела вместе с петлями, и в проеме возник выпачканный пылью и кровью Ольвагис, в смятении отступила назад. Хотя только несколько секунд назад ничего не желала так сильно, как увидеть его живым и здоровым. И, возможно, в последний раз полюбоваться на ладную фигуру и заботливые глаза.

– Дель… с тобой все в порядке?!

– А с тобой?! – с ужасом разглядывая залитые кровью сапоги и рукава, прошептала принцесса.

– Я цел, – не обращая внимания на наемников, превратившихся в глаза и уши, инлин шагнул к девушке и подхватил её на руки.

Ему это было просто необходимо, хоть на миг прижать любимую к груди, поверить, что весь этот кошмар позади. Когда она безропотной куклой стояла под свадебным колоколом, а под гулкими сводами гремели страшные слова, навсегда отбирающие у него надежду на счастье.

– А этот… который… – Дель просто не могла выговорить страшное слово муж, но четвертый все понял и чуть крепче прижал ее к груди, вынося из тесноты каморки.

– Ритуал не действителен, – поторопился он объяснить принцессе то, что самому стало понятно лишь в тот момент, когда на широкой лестнице, ведущей куда-то наверх, возникла белоснежная фигура старца.

Настоящего старца. Обладающего не только властью, данной королем и синодом, но и силой, данной богами. Или природой, что по сути одно и то же. И он этой силой воспользовался сполна, резко преломив ход затянувшегося сражения, вымотавшего обе стороны настолько, что они решились на крайние меры. Темные призвали жутких магических существ, а инлины создали фэй, которой очень неудобно управлять в тесном пространстве храма. И все равно птица десятками рвала отвратительные существа с черной ядовитой жижей вместо крови, а темные маги создавали всё новых и новых.

И вдруг все закончилось. Старец выкрикнул всего пару слов, и плиты пола превратились в ловушки, открывшиеся под темными магами и их созданиями, и сразу сомкнувшиеся, точно челюсти гигантских акул. Грохот и вопль слились воедино, а от жуткого зрелища на миг застыла кровь. А уже в следующее мгновенье все исчезло, светлая сила храма просто растворила порождения темных умов и их хозяев. Только одному из злодеев удалось избежать кары. Каким-то чудом поняв, что появление старца не сулит ничего хорошего, маг в темном капюшоне рыбкой нырнул в спешно открытый портал.

– Откуда ты знаешь? – Дель сразу поверила в то, во что хотела поверить всей душой, но никакого другого вопроса просто не пришло в голову.

– Жрец был фальшивый, – мягкий голос, раздавшийся рядом, удивил обоих, они как-то совсем забыли и про жрецов, и про инлинов, и про наемников.

– А вы?! – рассматривая неизвестно откуда взявшегося старика, задала принцесса очередной нелепый вопрос и, поняв это, так смутилась, что уткнулась носом куда-то в шею четвертому.

– Я – настоящий, – с доброй улыбкой кротко сообщил жрец, – меня маг запирал в кабинете.

– Дель! – хором закричали от центрального входа женские голоса и в храм, с которого предусмотрительный Шимирл снял, наконец, защитный купол, ворвались ее сестры.

Ольвагис подавил горький вздох и осторожно поставил принцессу на пол. Держать совершенно здоровую девушку на руках без риска для ее репутации дольше было нельзя.

Вот только Лародель не зря была воспитана как будущая правительница. И точно знала, что приняв важное решение, королеве непозволительно от него отступать как обычной девице. Это простолюдинки, кухарки да служанки могут крутить голову сразу полудюжине ухажеров, играя чужими чувствами как деревянными куколками. Не получая за свою бессмысленную жестокость ни наказания, ни порицания. А будущей королеве такое не подобает, как не подобает и тайная влюбленность, со встречами в укромных местечках и записками в дуплах. И хотя иногда Дель завидовала именно таким отношениям, в то же время она была убеждена, что строгие правила придуманы не зря. Народ, доверяющий своей правительнице собственные жизни и судьбы детей, должен быть уверен, что им правит не легкомысленная вертихвостка, а справедливая, уравновешенная и ответственная королева, никогда не променяющая благоденствие подданных на глупые прихоти.

– Подождите! – так властно подняла она руку, что подружки остановились, не добежав всего несколько шагов, а затем, повернувшись к четвертому, с неожиданной робостью прошептала: – Ольв… если я правильно угадала… твое отношение… ко мне…

У Ольвагиса, и так едва стоявшего на ногах от усталости, задрожали руки. Если он верно понял… о чем она спрашивает… но ведь такого просто не может быть! Принцесса же отлично знает, что его отец стал королем всего полторы декады назад… и назначил себя на эту высокую должность собственноручно. Следовательно, и он не такой уж настоящий принц… А она достойна самого лучшего.

– Да правильно ты все поняла! – не выдержала Кимелия растерянного взгляда принца, ну что за мужики такие!