Сухих соцветий горький аромат - [79]
Мой разум вдруг обратился к Саше. Любовь с новой силой обожгла сердце, и где-то в глубине заныла неизбывная тоска: «Я не хочу больше ждать, не могу ждать. Я должна ехать к нему. И даже если нужно будет спуститься за ним в самое пекло, я это сделаю. Где он, там и я».
Глава 35
Самолёт приземлился в аэропорту Аден Адде в столице Сомали Могадишо, и я впервые вдохнула воздух другого континента, воздух Африки. Он обжег мои лёгкие нестерпимым жаром, и в первый момент я думала, что задохнусь. Солнце нещадно жгло мою светлую кожу, заставляя прятать её под двойным слоем лёгких цветастых платков. Я огляделась. Прямо у трапа стояли два вооруженных автоматами чернокожих солдата и светлокожий мужчина с густой рыжей бородой в каске и бронежилете. Я была единственной белой в самолёте, поэтому, сразу завидев меня, он начал интенсивно махать рукой.
— Здравствуйте! — поприветствовал меня незнакомец по-английски. — Я Джон — ваш проводник, а это, — он указал на солдат, — Аббас и Вахид — наши телохранители.
— Добрый день, Джон, приятно познакомиться, — я с чувством пожала ему руку. —Добрый день, Аббас, Вахид, — я кивнула солдатам, они ответили холодным кивком. — Меня зовут Аня, — я с опаской посмотрела на громко переговаривающихся солдат. Автоматы в их руках вселяли в меня ужас, мне захотелось обратно в самолёт.
— А разве телохранители так уж необходимы? — полушёпотом спросила я Джона.
— Вы же, я надеюсь, не на курорт летели, — рассмеялся он, — если не хотите в первый же день поймать пулю, то, конечно, телохранители необходимы. Аэропорт — самое безопасное место в Могадишо, видите, — он указал на груду тёмных мешков, — это мешки с песком. А вон в той стороне убежища, а это броневики солдат Африканского союза. Здесь уйма полицейских и солдат, так что здесь с вами вряд ли что-то случится, но когда выйдете в город, никто не гарантирует вам безопасность. В машине я дам вам бронежилет, всегда надевайте его, перед выходом на улицу. Вы русская?
— Беларуска.
— Знаете арабский?
— Нет.
— Жаль, он здесь пригодился бы, — Джон покачал головой. — Хотя здесь есть местные, немного владеющие русским, так что он вам тоже может пригодиться. Идёмте, не будем терять времени.
Я шла за ним, словно во сне; рядом, громко шаркая сапогами, шагали вооруженные солдаты. От них разило потом. Меня начало мутить. Казалось, что я нахожусь за гранью действительности, всё это лишь страшный сон, я скоро проснусь, и пугающие картины растворятся в свете восходящего солнца, словно мираж.
— Ваш бронежилет, наденьте сразу, — сказал Джон, протягивая мне тяжёлую чёрную безрукавку, как только мы подошли к видавшему виды внедорожнику. — И садитесь сзади, там безопаснее.
Я разместилась на заднем сидении посередине, с одной стороны от меня сел Джон, с другой Аббас. Он высунул в окно автомат, развалился, вытянув ноги в истоптанных нечищеных сапогах, и, прищёлкнув языком, стал напевать какую-то неизвестную мне мелодию. Вахид сел за руль. Машина тронулась, поднимая клубы долго не оседающей жёлто-оранжевой пыли. Мы ехали по ухабистой, изрытой ямами дороге. Мотор ревел так громко, а трясло нас так сильно, что переговариваться не было никакой возможности, поэтому мы ехали молча. Когда внедорожник, наконец, выехал в город, я отчётливо осознала, что нахожусь на войне: полуразрушенные изрешечённые пулями здания, блокпосты и укрепления, охраняемые миротворцами, беспрестанно патрулирующими улицы на огромных бронированных автомобилях, палаточные городки беженцев, убогие полуразрушенные дома, худые, измождённые жители.
«Зачем я здесь? — Крутилось в моей голове. — Это место не для меня. А вдруг меня убьют? А вдруг какой-нибудь террорист-смертник подорвёт себя рядом с нашей машиной прямо сейчас? Боже, я хочу жить! Зачем я приехала сюда?»
В панике я оглядывала город расширенными от ужаса глазами и не могла поверить, что приложила столько усилий, чтобы попасть сюда. У меня ушло несколько месяцев на то, чтобы найти клинику, в которой работает Саша, связаться с руководителем волонтёрского проекта, договориться, чтобы войти в состав волонтёров, что оказалось крайне непросто, найти достаточную сумму денег, оформить визу, сделать прививки, купить билеты и пережить ужасно долгий, утомительный перелёт. К тому же, мне нужно было придумать правдоподобную историю для моих родителей, которая объясняла бы, куда и зачем я уезжаю так надолго. Рассказать им правду было немыслимо: они или не пустили бы меня, или извелись бы в ожидании вестей и моего приезда. И вот я здесь бледная, испуганная, утратившая всякую решимость и силу духа.
— Смотрите, — крик Джона вернул меня к реальности, — видите вон там маленькое, низкое, похожее на сарай здание с рисунками на стене? Это магазин. У них здесь принято на стенах магазинов делать иллюстрации всего, что там продаётся, — мой спутник пристально посмотрел на меня, на его лице отразилось сочувствие. — Вы напуганы. Я понимаю ваши чувства. Все мы были напуганы в большей или меньшей мере, когда приехали сюда. Вы привыкнете, обещаю.
В скором времени наш внедорожник остановился возле массивных металлических ворот, накрытых внушительного размера белым треугольным козырьком, под которым была табличка с ярко-зелёными буквами «Отель Сахафи». Ворота вели в небольшой дворик двухэтажного выбеленного здания, ограждённый высоким бетонным забором с узорчатой бело-голубой верхней частью. Возле забора, неспешно размахивая длинными перистыми листьями, росли тонкие, приземистые пальмы.
Да выйдет Афродита из волн морских. Рожденная из крови и семени Урана, восстанет из белой пены. И пойдет по этому миру в поисках любви. Любви среди людей…
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Уже почти полгода Эльза находится в коме после несчастного случая в горах. Врачи и близкие не понимают, что она осознает, где находится, и слышит все, что говорят вокруг, но не в состоянии дать им знать об этом. Тибо в этой же больнице навещает брата, который сел за руль пьяным и стал виновником смерти двух девочек-подростков. Однажды Тибо по ошибке попадает в палату Эльзы и от ее друзей и родственников узнает подробности того, что с ней произошло. Тибо начинает регулярно навещать Эльзу и рассказывать ей о своей жизни.
Действие романа писательницы из ГДР разворачивается на строительстве первой атомной электростанции в республике. Все производственные проблемы в романе увязываются с проблемами нравственными. В характере двух главных героев, Штробла и Шютца, писательнице удалось создать убедительный двуединый образ современного руководителя, способного решать сложнейшие производственные и человеческие задачи. В романе рассказывается также о дружбе советских и немецких специалистов, совместно строящих АЭС.
В юности Луду пережила психологическую травму. С годами она пришла в себя, но боязнь открытых пространств осталась с ней навсегда. Даже в магазин она ходит с огромным черным зонтом, отгораживаясь им от внешнего мира. После того как сестра вышла замуж и уехала в Анголу, Луду тоже покидает родную Португалию, чтобы осесть в Африке. Она не подозревает, что ее ждет. Когда в Анголе начинается революция, Луанду охватывают беспорядки. Оставшись одна, Луду предпринимает единственный шаг, который может защитить ее от ужаса внешнего мира: она замуровывает дверь в свое жилище.
Сейфеддин Даглы — современный азербайджанский писатель-сатирик. Его перу принадлежит роман «Сын весны», сатирические повести, рассказы и комедии, затрагивающие важные общественные, морально-этические темы. В эту книгу вошла сатирическая баллада «Карьера Ногталарова», написанная в живой и острой гротесковой манере. В ней создан яркий тип законченного, самовлюбленного бюрократа и невежды Вергюльаги Ногталарова (по-русски — «Запятая ага Многоточиев»). В сатирических рассказах, включенных в книгу, автор осмеивает пережитки мещанства, частнособственнической психологии, разоблачает тунеядцев и стиляг, хапуг и лодырей, карьеристов и подхалимов. Сатирическая баллада и рассказы писателя по-настоящему злободневны, осмеивают косное и отжившее в нашей действительности.