Сухарева башня - [40]

– Какой еще разговор? – буркнул Опалин, убирая браунинг, и тут его осенило. – Слушай, это ты, что ли, зарезал того парня в подворотне?

Игрок поглядел на него с удивлением.

– Я не убийца, – сказал он, как показалось Опалину, крайне сухо. – Я пришел поговорить.

– Ага, – пробурчал Иван, снимая шапку, пальто и шарф, – а вошел как?

– Через дверь, – собеседник едва заметно усмехнулся.

– И что, тебя никто не видел?

– Да я не кричал о своем приходе, – спокойно ответил Авилов.

Его соболиная шуба лежала на диване, в пепельнице дымилась папироса, которая пахла лучше, чем иные духи. Он вел себя так, словно находился у себя дома, и это-то больше всего злило Опалина.

– Интересно, что ты сделаешь, если я вызову коллег и обвиню тебя в проникновении в чужое помещение? – запальчиво спросил он.

– Ничего. Позвоню Буденному. Или Калиновскому[9]. Мы иногда играем на бильярде, – пояснил Авилов, благожелательно улыбаясь.

Опалин почувствовал, что теряется. Не то чтобы его напугали громкие имена кремлевских небожителей – просто хладнокровие, с которым держался игрок, вызывало невольное восхищение. Кроме того, Иван не забыл, что именно этот человек пытался его предупредить, когда он заявился в трактир возле Сухаревой башни.

– Хорошо, – решился он. – Хочешь говорить – я тебя слушаю.

– Разговор будет долгий, – заметил собеседник. – Присаживайся, Ваня. Нам есть что обсудить.

Опалину очень хотелось взорваться, затопать ногами и сделать что-нибудь этакое, после чего игрок перестанет изображать из себя хозяина и приглашать его сесть в его же комнате. Однако Иван смирился и опустился на стул. Гость уселся на диван и, взяв из пепельницы папиросу, закурил ее. Теперь, когда он сидел, в нем не было уже ничего от барса, а виден был только хорошо сложенный мужчина лет 35 с довольно простым широким лицом и большими светлыми глазами. «Немец? – подумал Опалин, косясь на него, и тут же сам с собой решил: – Нет, не немец. По речи не уголовник, это точно. Бывший? – но и на бывшего, то есть дворянина или буржуя, гость не очень походил: широкие плечи и крупные руки выдавали скорее крестьянское происхождение. – Хорошо играет на бильярде, должно быть, большие деньги зашибает. Так-то так, да только ко мне он завернул без приглашения. Значит, умеет обращаться с отмычками, и тогда…» Но что «тогда», он додумать не успел.

– Это ты ищешь Стрелка? – спросил Авилов.

– Ну, я, – нехотя признался Опалин.

– А к Ярцеву зачем пошел?

– Ларион его брата убил. Я думал, Ярцев мне поможет, – тут, однако, Опалин не выдержал. – Слушай, а откуда ты все обо мне знаешь? И как меня зовут, и где я живу, и… там, в трактире…

– Люди много болтают, – уронил Авилов, пуская дым.

– Да, но откуда ты знал, зачем я пришел? Я же никому…

– Ты какую-то девку из обслуги разговорил. Ей это показалось подозрительным, и она сегодня побежала к хозяину. Все ему донесла. Савва тотчас вызвал Ярцева, ну и…

А ларчик-то просто открывался, подумал Опалин с горечью. Милая девушка Наташа просто его подставила, чтобы иметь возможность зарабатывать те же жалкие гроши, что и прежде.

– Это правда, что ты ему гранатой угрожал? – неожиданно спросил Авилов.

– Я не угрожал. Я просто достал ее, когда его шестерки из-за перегородки вышли.

– Да ты совсем с ума сошел, – сказал игрок, качая головой. – Ты хоть знаешь, с кем связался? Ярцев в 19-м году был атаманом шайки людей, которые тут, в Москве, подстерегали одиноких прохожих, убивали их и резали на мясо.

Опалин оторопел.

– Да, да, вот так, а Савва помогал ему это мясо продавать. Свихнулся ты, что ли? Нашел к кому за помощью обращаться…

Иван чувствовал, что проштрафился, наломал дров, и мало-помалу его стала охватывать злость. «Если бы не Петрович… Досье! Вот что надо было изучить, прежде чем туда соваться… Какой я болван! Но он сделал все, чтобы я ничего не узнал… И не зря Вася сказал, что с этим Ярцевым связано что-то мерзкое…»

– А ты меня предупредил, – проговорил Опалин, глядя собеседнику в лицо. – Почему?

– Почему? Ну, может, потому, что я знал – они захотят тебя убить или искалечить.

– Тебе-то какое дело?

– Мне?

Уже второй раз переспрашивает, сообразил Иван, значит, тянет время. Не такой уж он и непрошибаемый, хотя в бильярде, судя по всему, равных ему нет.

– Скажи, – заговорил Авилов негромко, сминая окурок в пепельнице, – ты серьезно намерен добраться до Стрелка?

– Более чем.

– И что ты с ним сделаешь, когда поймаешь?

– Ничего. Убью, и все.

– Вот так просто?

– Ну а что? На суде он начнет строить из себя невинную овечку, защитник будет талдычить про несознательность, пролетарское происхождение… Может, даже расстрела избежит. Один раз он уже отвертелся, слышал?

– Угу.

– Ну вот. Так что арестовывать его я не буду, а сразу в расход.

– А приятелей его?

– Бандитов, что ли? А чего с ними церемониться? Они моих друзей постреляли, – добавил Опалин сквозь зубы. – Так что…

Проследив за направлением взгляда игрока, Иван понял, что тот смотрит на список, висящий на стене.

– Ты его не найдешь, – раздумчиво промолвил Авилов. – Он слишком хитер. И ходят слухи, что ему помогает кто-то из ваших.

– Знаю, – Опалин не кивнул, а злобно мотнул головой.