Судовая роль, или Путешествие Вероники - [8]

Если бы только решимость. Но Никас, уходя в рейс, оставил ей денег впритык прожить до начала лета. И что теперь? Дома она месяц проживет, а если снимать квартиру, это ж сколько сразу нужно выложить? Да еще еда. И на автобус. А потом еще ехать встречать Никаса в порт, если они придут из рейса в другой город. Ну, на билет ей займет Клавдия Сергеевна, как всегда будет противно, когда станет тыкать пальцем в свою записную книжечку и повторять:

— Вы молодые, а то не знаю, вам бы тока покидать денежки, куда ни попадя. Вот записую, а как вернете, я вам на сберкнижку и положу.

Получается, если менять жизнь, то всю целиком. Бросать работу… Никас прав, в детсаду платят копейки, да еще сменной воспитательнице, которая заменяет отпускниц и заболевших. А на полную ставку как идти, если муж моряк и каждые пару месяцев приходится срываться и мчаться в другой город! Иногда вечером принесут телеграмму, и утром уже надо ехать. А Никаса пароход постоит три дня в одном порту, пять в другом, и снова в рейс, на два, а то и четыре месяца. Так и мотаются жены следом за судами, не на каждой работе такую сотрудницу держать будут.

Ника намазала третий оладик и отодвинула тарелку подальше, чтоб не соблазняться. Васька сегодня на своих парикмахерских курсах. До вечера. Хоть бы ухо кому не откромсала, после страстной ночи с арбузным Митей.

Ника вспомнила белое лицо атлета, мускулы и черную майку-алкашку. Маму с ее обвиняющим лицом. Письмо в кармане платья.

Совсем непонятно, что делать. Может быть, не надо ничего делать? Дождаться Никаса, пусть все объяснит. И вместе с ним посмеяться. Рассказать ему, как влезала в окно…

Выполаскивая чашку, подумала — ну уж нет, нельзя ему про окно рассказывать. Все они там в рейсах цыкнутые на изменах жен. Не поверит. Сожрет потом ее, при каждой ссоре будет вспоминать. Или уйдет сразу.

Чашка звякнула о прутики сушилки. Ника села, тяжело, как старуха. Еще когда встречались, Никас отвадил от нее всех подружек, а она наивно сначала и не понимала, что делает это специально. Был и разговор, изрядно позже, Никас раскричался, разбудив маленького Женечку, и долго упрекал Нику, рассказывая, как тяжело болтаться в море месяцами, думая о том, что она каждый день выходит из дому, стукая каблучками, и идет, куда хочет. И может быть, у нее там завелся кто, а Никасу остается кусать подушку, маясь в консервной банке посреди соленой воды.

Она тогда сперва рассмеялась, не веря, что он это всерьез. А он ушел, хлопнув дверью. И уже утром позвонила мама Клава, с криками, чтоб Ника бежала срочно, Колинька в милицию попал, напился.

— Плакал! — пугала Нику в трубку, — рубаху на себе порвал всю, вот кричал, она меня не любит совсем. И убежал.

Ника тогда закричала в ответ, что не пойдет, что взрослый, нечего было по улицам шляться с дружками, из одного бара в другой, а сама уже нащупывала ногой туфли, понимая — придется идти. Ведь муж.

Но тут позвонил в дверь. Сам пришел. Белый, как смерть, небритый. С лохматыми розами разной длины. Зашел следом за молчащей Никой в комнату, двери закрыл и обнял ее, притиснул к себе, сказал в макушку:

— Не могу без тебя…

В коридоре затрещал телефон и Ника, вытирая руки, ушла из кухни, стараясь оставить там и воспоминания тоже.

— Кусинька я чего звоню я быстро у нас тут перерывчик у меня пациентка сидит с химией ну ты поняла да? Не клиентка а пациентка ух вредная бабища так я что хотела сказать ты знаешь что ты пойди к своей Тинке она же опытная пусть скажет чего и как ты слышишь меня? А я…

— Да слышу. Хорошо. Все равно сегодня в сад идти. Там рядом.

— Ну я вечером еще тебе расскажу про Митю ой слушай Митя это ваще прикол прикол он в комнату зашел и так это сел бочком на мою кровать погладил и говорит «узкая девичья постелька» я чуть не уссалась прикинь это он про мою койку тыж помнишь я рассказывала как мы на спор кто больше мужиков за лето перетрахает ну два года назад и я тогда победила у меня двадцать один нет вру еще же Пыпы заявился значит двадцать два если не считать Холика и тут Митя — узкая девичья постелька ой блин я и щас уссусь наверное ну пока Кусинька ты побеги к Тинке пусть посоветует.

— Ага, — сказала Ника коротким гудкам и пошла одеваться.

* * *

Май в Южноморске бывает грозовым и дождливым, будто южная зима, дерясь с весной, кидает холодные лапы, стараясь вцепиться в соломенные выгоревшие волосы лета. И огрызаясь громами, сверкая молниями, льет злые холодные слезы, неохотно уползая в прошлое.

Но бывает, раз в несколько лет, май — маленькое лето, летичко перед палящим зноем, через край полное зеленых сочных трав, расцвеченных толстыми алыми тюльпанами. Ласковое солнце днем греет по-летнему, ложась на белую кожу первым легким загаром, а к вечеру воздух становится нежно прохладным, чтоб девочки могли поносить свои тугие блестящие колготки, на длинных ногах под коротюсенькими юбочками. Какая бы мода не диктовала свои условия в мире, никто и никогда не заставит девочек Южноморска отказаться от мини-юбок и крошечных шортиков.

Выглянув в окно, Ника распахнула створки, вдыхая теплый запах свежей зелени и цветов. И решительно вывалила из шкафа сложенные на дальнюю полку летние вещички. Повертела в руках белые шорты, вздохнула и отложила в сторону. Взяла платье, купленное в бонном магазине «Альбатрос», синенькое, по колено, с сетчатой кокеткой и вышитым цветком на груди. Была бы Ника моложе, обстригла бы юбку повыше. И еще ужасно, ужасно, что выкинули их всего двух цветов, и белого ей не досталось, а синие в городе встречаются, и сразу становится ясно — в каком магазине дамы в один день отоварились. Многие этим гордились, вот мол, вход по пропускам, у меня такое платье и у тебя тоже, мы — жены загранщиков.