Судовая роль, или Путешествие Вероники - [32]
— Ты же сама мне сказала. Сказала, бери билет, поезжай.
— Да? Ну… Ну, я не знала же, что он будет звонить, тебе, между прочим, своей жене!
— Да не мог звонить. Он не мог!
— О да! Конечно! С кем же я тогда?..
— Мам, «Каразино» днем еще в порту. У нас. Сейчас только идут в Жданов твой. Будут завтра к вечеру.
Лицо Нины Петровны стало напряженно-беспомощным. И вдруг резко усталым. Поднимаясь, она махнула полной рукой, сверкнуло на пальце колечко с розовым рубином.
— Ох, я не знаю. Что ты ко мне привязалась? Гуляла где-то, явилась в полночь…
— Еще одиннадцать только…
— А я должна оправдываться перед твоим мужем, да?
— Ну и соврала бы ему, что я у соседки, — угрюмо бросила Ника в цветастую спину маминого халата.
Мама всплеснула руками и что-то бормоча, удалилась к себе. Напоследок бросила в сторону кухни:
— Сказал, будет еще звонить. Сиди и жди. И почисти зубы, опять, наверное, курила!
— И пила, — прошептала Ника, снова беря в руку чашку.
Села на холодную табуретку, глотнула.
Ей казалось, вокруг растет забор из черных кольев, теснясь, окружает колючей ехидной стеной. Погуляла девочка, шипели острые верхушки, посмеялась, кофе посреди акаций попила? Сиди теперь, жди звонка от законного мужа, который наврал теще о том, откуда звонит. А та снова кудахчет, вся в страхах, а вдруг дочка останется разведенкой с ребенком.
«Может, и не наврал. Может, перевели его, на другое судно. А фамилия случайно осталась в списках. Может-может. И Крис-Кристина тоже может? И звонки непонятные…»
Поднялась устало, бережно держа ноющую голову, сунула недопитый чай в раковину и подошла к окну поправить штору. Застыла, держа край у глаз, как паранджу. За подъездной дорожкой, у одинокого дерева напротив окна, еле видный в смутном свете поздних окон, стоял высокий силуэт, прислонясь плечом к стволу. Забелела поднятая ладонь — увидел ее, помахал. Ника резко опустила штору и на цыпочках кинулась в комнату. Тихо приоткрыла окно и, просовывая в щель горящее лицо, прошипела сдавленным голосом:
— Иди уже отсюда!
Силуэт метнулся, пригибаясь, проскочил полосы света и исчез под окном. Снизу послышался шепот:
— Выйди, Ника. Я тут буду.
— Дурак совсем? Уйди зарадибога!
В коридоре затрещал телефон, и Ника, ахнув, кинулась туда. Схватила аппарат, прижимая к халату, дернулась было в комнату, но вспомнила о незакрытом окне и побежала в кухню, путаясь в шнуре. Телефон задушенно верещал под рукой.
— Вероника? Телефон? Не слышишь? — трагически взывала из спальни Нина Петровна.
— Да слышу я. Але!
— Никусик? Привет, лапа! — сочный голос Никаса ударился в ухо.
— Ко… Коля? Никас! Ты где?
— Да епт, в Жданове. Прикинь, пригнали еще вчера, ночью, наверное, уже уйдем. Я ж думал, приедешь. Не успеешь, обидно. Как ты? И где была вообще? Вечер на дворе.
— У Васьки сидела.
— Ага, у Васьки. А если я ей позвоню сейчас? Ладно, шучу. Небось уже договорились, что врать. Но ты смотри у меня. Как Женька?
— Женька…
— Ты что? Болеешь, что ли? — бодрый голос хрустел, как свежая капуста.
— Нормально Женька. С бабой Клавой поехали в санаторий, на две недели.
— А. Ну, скажешь, папка привезет пожарную машину. И полицейскую.
— Скажу. Я ж думала, я к тебе. Потому они уехали.
— Ну да. Не вышло, эх, — Никас сожалеюще цокнул языком.
Ника некстати, а может, как раз кстати, вспомнила, какие честные у него бывали глаза, когда нужно приврать для дела. И как потом он посмеивался и повторял — да тут главное — смотреть прям в глаза так честно-пречестно.
— Не вышло, — повторила за ним, как робот, набираясь решимости. И горячо покраснев в темноте кухни, спросила:
— Так ты на «Каразине»?
— Ну да, — удивился муж, — на нем, сволочном. Достало уже это корыто, но ничего, через пару рейсов обещали переведут на «Глинова», это не кот начхал, Никусик, это те самые белые пароходы. Буду ходить только в Японию, прикинь.
— Прикинула. Поздравляю.
— Не нравится мне твой голос.
— Устала просто. Пока Женьку собирала, да еще перед отпуском, планы закрывала всякие.
— Ага, понял. Слушай, скоро кончится у меня время. Короче, целую…
— Никас, так расскажи, где был-то?
— Некогда. Ну, если быстро — были на Кипре, и в Турции. Оттуда вот сразу через Босфор в Черное и бегом на Азов. Поставили в Жданове, открыли границу. Думал — каботаж, но обещают через пару суток обратно, на Италию. Ну, сама знаешь, все может поменяться. Но особо не надейся.
— Да, — потухшим голосом ответила Ника, прижимая к щеке теплую трубку.
— Никусик, щас уже точно прервет. Все путем, жена, потерпи месяцок, и я в отгулы.
— Да.
— Не реви. И смотри там, чтоб не загуляла, — Никас рассмеялся.
— Тебе тут письмо пришло, — сурово сказала Ника, и голос в трубке прервался на несколько мгновений.
— Какое письмо?
Нике показалось, что заговорил кто-то другой. Она криво улыбнулась.
— Из Красной Поляны.
— Ты его прочитала? — голос стал быстрым и холодным, — прочитала?
— Я чужих писем не читаю, — гордо соврала Ника и приосанилась.
— Так… слу…
В трубке раздались короткие гудки.
Ника положила ее на рычаг и подняла телефон. Вздрогнула — он заверещал под локтем. И усмехнулась. Вот и время появилось, и быстро как, даже к телефонистке не сбегал, сразу набирает.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы думаете, что родиться княжной это большая удача? Юная княжна Хаидэ тоже так думала. Пока в её жизнь не вошло Необъяснимое…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальность — это то, что мы ощущаем. И как мы ощущаем — такова для нас реальность.
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.
Сергей Носов – прозаик, драматург, автор шести романов, нескольких книг рассказов и эссе, а также оригинальных работ по психологии памятников; лауреат премии «Национальный бестселлер» (за роман «Фигурные скобки») и финалист «Большой книги» («Франсуаза, или Путь к леднику»). Новая книга «Построение квадрата на шестом уроке» приглашает взглянуть на нашу жизнь с четырех неожиданных сторон и узнать, почему опасно ночевать на комаровской даче Ахматовой, где купался Керенский, что происходит в голове шестиклассника Ромы и зачем автор этой книги залез на Александровскую колонну…
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Второй роман о Веронике. Первый — «Судовая роль, или Путешествие Вероники».