Судьбы и фурии - [114]

– Как ты можешь просить меня о чем-то после того, как повела себя?

– Повела?

– Я говорю о твоей неблагодарности, – сказал он.

– Ариель, я никогда не была неблагодарной. Я выполнила свою часть сделки. Ты сам всегда говорил, что это просто сделка.

– Сделка, – повторил он, и его лицо покраснело, а брови взлетели. – Ты вышла замуж за этого типа по имени Ланселот через две недели после выпускного. Я так понимаю, отношения между вами уже давно были… супружескими. Это не то, что я подразумеваю под выражением «выполнить свою часть сделки».

– Мы познакомились в апреле, когда я училась в выпускном классе, – сказала она. – Если ты посчитаешь, увидишь, что наш контракт истек за две недели до этого.

Они улыбнулись друг другу. Ариель вздохнул и закрыл глаза, а когда снова открыл, они были влажными.

– Я знаю, что это была сделка. Но ты ранила меня, и очень сильно, – сказал он. – Я всегда относился к тебе с добротой. Но то, как ты ушла, разорвав все связи, удивило меня, Матильда.

– Сделка, – повторила она.

Он оглядел ее сверху донизу. Эти поношенные черные туфельки покупал он. Как и этот черный костюм.

Она не подрезала волосы. Он сузил глаза и склонил голову набок.

– Ты похудела. Тебе нужны деньги. Я понимаю. Остается только умолять, – мягко сказал он.

– Я никого не буду умолять, – сказала она.

Он рассмеялся, и в этот момент вернулась мрачная секретарша с подносом, на котором теснились чашки с капучино. Ариель негромко сказал:

– Радуйся, что я расположен к тебе, Матильда. – А потом добавил громче: – Луанна, познакомься с Матильдой. Она будет работать у нас начиная с завтрашнего утра.

– О, отличненько, – сказала Луанна и вернулась на свое место. Она наблюдала за ними так пристально, словно что-то почувствовала.

– Я буду просто сотрудником в галерее, – сказала Матильда, пока они неторопливо шли к выходу. – Не твоим собственным. Считай, что на меня закончились все лимиты.

Ариель посмотрел так, что Матильда, пробывшая с ним так долго, легко смогла прочитать его мысли: «Это мы увидим».

– Если ты притронешься ко мне, клянусь, я уйду, – сказала она.

ПОЗЖЕ, КОГДА МАТИЛЬДЕ ИСПОЛНИЛОСЬ ШЕСТЬДЕСЯТ, а Ариелю – семьдесят три, она узнала, что он болен. Откуда узнала – сказать было трудно. Может, само небо нашептало ей прямо в ухо. Или сам воздух. Знала только, что это рак поджелудочной железы. Быстрый и безжалостный. Две недели она боролась с собой, а затем решилась навестить его.

Он лежал на больничной койке на огромном балконе. Его окружали подстриженные растения, медь. Словом, прекрасный вид. Матильда старалась держать глаза широко открытыми и не забывать дышать. Он напоминал скелет, обтянутый кожей.

– Мне нравится, – проскрипел он, – наблюдать за птицами.

Она огляделась, но не увидела ни одной птицы.

– Возьми меня за руку, – сказал он.

Она думала, что он протянет руку, но нет. Он шевельнул головой в ее сторону, и кожа сморщилась на его челюсти.

Она ждала и улыбалась ему. Краем глаза видела соседние здания, обожженные солнцем.

– Ах да, – сказал он, на его лицо промелькнуло теплое выражение, к нему почти вернулась способность шутить. – Я не могу тебя заставлять.

– Верно, – сказала она, а про себя подумала: «Ну здравствуй, маленькая убийца. Давненько мы не виделись».

– Пожалуйста, – попросил он. – Матильда, возьми умирающего за его холодную руку.

Она сжала его ладонь и обеими руками прижала к своей груди. То, о чем не стоило говорить вслух, так и осталось невысказанным. Он уснул, и недовольная сиделка вышла на цыпочках. Матильда вернулась в квартиру, стерильную и все такую же стильную. Когда-то она слишком хорошо знала все эти картины и жадно разглядывала каждую из них, отсчитывая минуты до того, как можно будет уйти. Теперь же она на них даже не взглянула.

Позже она шла сквозь вечернюю пелену холодных теней и концентрированного света уличных фонарей. Шла и не могла остановиться. Она с трудом переводила дыхание – как же ей было знакомо это чувство застывающих от ужаса ног. Снова она шла куда-то и не знала куда.

15

ЧАСТНЫЙ СЫЩИК, которого нанял для нее адвокат, оказался совсем не таким, каким Матильда представляла. Не потрепанным жизнью, пропитанным виски типом. И не британской бабулькой с пушистыми волосами. Матильда вынуждена была с недовольством признать, что чтение ее испортило. Слишком много мисс Марпл и Филиппа Марлоу. Сыщиком оказалась молодая девушка с острым носиком, взлохмаченными, вытравленными окрашиванием волосами и огромными сережками. В ложбинке ее оголенных грудей был вытатуирован дельфин – так, словно он собирался вот-вот нырнуть в ее глубокое декольте. Внешне она казалась деятельной, но под всем этим чувствовалась настороженность.

Матильда издала неприязненный звук, когда они пожали руки, но это вышло ненарочно. Она слишком много времени провела в одиночестве и не видела смысла поддерживать в себе умение тонко вести беседу. Прошло два дня с тех пор, как Чолли застукал ее голой в бассейне. С сыщицей она встретилась во дворике кофейни в Бруклине, и ветер шумел в деревьях над их головами.

Однако девушку ее поведение не обидело – она рассмеялась.

Теперь перед ней лежала папка с фотографией Чолли, его адресом, телефоном и перечнем всех деталей, которые Матильда обсудила с ней по телефону.