Судьба «румынского золота» в России 1916–2020. Очерки истории - [42]

. 21 марта 1921 г. Сокольников в письме в Наркомат внешней торговли сообщил Л.Б. Красину, что «только теперь фонд государственных ценностей систематически приводится в известность». «Этот фонд, – писал Сокольников, – достаточно значителен для того, чтобы войти в соглашение с крупными заграничными группами»[314]. Фактически в это время было положено начало систематическому учету золотого фонда и ценностей Советской России и их изменений («движения») за период с 1917 по 1921 гг., а затем и по 1924 г.

Наиболее полный отчёт (в двух вариантах) был направлен Сокольниковым Ленину 1 и 4 февраля 1922 г.[315]. Остаток золотого запаса Советской России (в золоте, серебре, платине и иностранной валюте) на 4 февраля 1922 г. равнялся 251.400.000 руб.[316], по другим данным (Отчет по золотому фонду комиссии Совета труда и обороны за 1914–1922 гг.) на конец 1922 г. – 217 900 000 золотых руб.[317]

На 1 января 1923 г. из 1 млрд 396 млн 063 тыс. руб. «царского» золота, имевшихся к октябрю 1917 г., было израсходовано 1 млрд 213 млн 209 тысяч, т. е. советская власть располагала золотым запасом всего на сумму 182 млн 854 тыс. руб. золотом.

А как же обстояли дела с «румынским золотом»? Имеющиеся в распоряжении исследователей источники позволяют утверждать, что «румынское золото» или значительная его часть, а также ценности и имущество продолжали существовать, хотя Ленин ещё в апреле 1920 г. дал указание Наркомату финансов обезличить остатки «румынского золота» и устранить его следы.

Переписка председателя СНК Украины Хр. Раковского с Наркоматом финансов в ноябре 1920 г. также подтверждает наличие в то время в кладовых Московского Кремля «румынского золота» и драгоценностей. В письме наркому финансов Н.Н. Крестинскому, Раковский пишет: «Мы все время не получаем валюту. Как закордот[318], так и все другие наши учреждения, нуждаются в иностранной валюте. Между тем, я знаю, что среди ценностей румынского правительства (без золотого запаса) в размере одного миллиарда, которые находятся в Кремле, где помещается золотой запас и ценности [Румынии] в 6 % миллиардов [лей], которые находились в кладовой Ссудной казны, должны быть и описи румынской и иностранной валюты»[319].

Стараясь получить от советского правительства как можно больше валюты, Раковский явно преувеличивал стоимость находившихся в Москве румынских драгоценностей и золота. Вряд ли он учитывал при этом факт возвращения румынам части ценностей осенью-зимой 1917 г., о чем говорилось ранее. Но для нас важна констатация украинского руководителя, что румынский золотой запас и ценности всё ещё находились в Москве.

Согласно «Отчету по золотому фонду», составленному комиссией Совета труда и обороны, на который ссылается Е.А. Осокина, в российских хранилищах на 1 января 1922 г. в наличии имелось «румынского золота», в том числе золотых монет румынского происхождения, на сумму 105 102 337 руб. 88 коп.[320] По данным В.Г. Сироткина, – на сумму 87 074 501 руб. 5 коп.[321]

Но прошло два года, и в отчёте бюджетного отдела Наркомфина уже говорилось о «румынском золоте» как об обезличенном[322]. Историк Л.В. Сапоговская считает, что «румынское золото» было переплавлено в золотые слитки и пополнило казну Советского Союза[323]. Более осторожна в оценках Е.А. Осокина, указывая, что, скорее всего, «только часть» золотого запаса Румынии была в начале 1920-х гг. переплавлена[324]. Исследовательница считает, что вплоть до конца Гражданской войны (октябрь 1922 г.) золотой запас Советской России включал также и золото Румынии[325].

Но даже если согласиться с версией, что «румынское золото» перестало существовать, то следует признать: его история оказалась весьма далекой от завершения.

Глава 8 Проблема румынских ценностей на международных конференциях. 1922–1934 гг

16 марта 1921 г. Л.Б. Красин, представитель Советской республики в Лондоне, подписал торговый договор между Англией и РСФСР. Экономическая блокада советского государства со стороны Западных держав была прорвана. Однако Советская Россия нуждалась в выходе на международную арену. Добиваясь признания Западом советской власти де-юре, нарком иностранных дел Г.В. Чичерин 13 октября 1921 г. специальным письмом сообщил правительствам европейских стран о готовности советского правительства обсуждать проблему царских долгов до 1914 г. на международном уровне. Со своей стороны, Верховный совет Антанты рекомендовал списать займы и кредиты царского и Временного правительств, но при условии признания Советской Россией всех долгов и финансовых обязательств бывших российских властей, принятия на себя убытков, нанесённых другим государствам в результате деятельности советского и предшествующих ему правительств[326]. Иными словами, советская власть должна была уплатить долги своих врагов, боровшихся против неё с оружием в руках.

Учитывая позицию Запада и отношение советского правительства к абсурдным и невыполнимым требованиям, инициированным руководством Антанты, «русский вопрос» оказался центральным на Генуэзской конференции (10 апреля – 19 мая 1922 г.), собравшейся для рассмотрения послевоенных экономических и финансовых вопросов. Это была первая международная конференция с участием советского государства.