Судьба генерала - [156]

— Хорошо, я подумаю и передам вам или русскому послу Бутенёву, если вы уже отправитесь в Египет, свой ответ императору России: принимаю я вооружённую помощь или нет.

Аудиенция султана после представления сопровождающих генерала Муравьёва лиц закончилась. А через несколько дней турки, убедившись в искренности русских, согласились на их помощь. Генерал же Муравьёв покинул Стамбул на корвете «Штандарт». Его ждала самая трудная часть миссии: надо было убедить Мухаммеда-Али прекратить наступление на столицу Османской империи.

5

1 января 1833 года русский военный корабль уже входил в главный западный военный порт Александрии. Николай Николаевич с интересом рассматривал древний город. Хорошо видны были жёлто-песочного цвета цитадель, дворец паши и в правой стороне города знаменитый столп Септемия Севера, или, как его ещё называют, Помпеева колонна. Корвет вошёл в порт молча, без салюта-приветствия флагу египетского паши. Вскоре после прибытия на борт поднялся невысокий, плотный человек, который проворно снял перед генералом цилиндр и представился:

— Тосканский консул Розетти. Я по поручению паши прибыл узнать о цели вашего визита. И сразу вас хочу заверить, что я искренне на вашей стороне. Самая главная цель моей жизни — это представлять интересы великой Российской державы здесь, на берегах Африки, в Александрии. О, я мечтаю стать генеральным российским консулом! — выпалил с ходу экспансивный итальянец.

Он с удовольствием пообедал на корвете, пригласил Муравьёва нанести ему ответный визит и отбыл на берег в юркой, пестро раскрашенной лодке. На следующий день утром генерал направился к египетскому правителю, знаменитому Мухаммеду-Али, вот уже почти тридцать лет держащему в цепких руках эту загадочную древнюю страну, а теперь вознамерившемуся даже посягнуть и на османский трон в Константинополе.

Принял паша русского генерала в небольшом зале. Он быстро встал навстречу Муравьёву, приветствовал его и пригласил сесть вместе с ним на софу. Мухаммед-Али был малого роста, с седой бородкой и молодыми, очень живыми глазами. Одет он был пышно, по старинной восточной моде. На голове — золочёный тюрбан со страусовым пером и брильянтами. За красным кушаком торчали два кинжала, усыпанные драгоценными камнями. Сидеть на софе предпочитал по-восточному, скрестив ноги. Но во всех его повадках не было и в помине той степенной важности, которая так присуща старым туркам. Он находился в каком-то постоянном движении. Его голова, руки, глаза никогда не находились в покое. Поговаривали, что по ночам рядом с ним всегда дежурят две служанки, они укрывают его одеялом, которое он постоянно сбрасывает во сне.

После трубок и кофе паша приказал всем удалиться. Началась беседа по существу. Муравьёв твёрдо и с достоинством изложил позицию России в возникшем на Ближнем Востоке международном конфликте.

— Никогда, ни при каких условиях мой государь не согласится на отстранение от власти султана Мехмеда Второго и оккупацию вашими, паша, войсками Стамбула. Ни при каких условиях, — подчеркнул повтором свою мысль генерал. — И ежели ваш сын всё же подойдёт к Босфору, российский император не остановится даже перед посылкой своих войск и флота для защиты законного правителя. Поэтому в ваших же интересах остановить войска, идущие к Босфору.

— Да я и не собираюсь захватывать Стамбул и тем более отстранять от власти моего повелителя Мехмеда Второго, что вы! — криво улыбнулся паша и засмеялся неестественным коротким смешком. — Я понял, что хотел сказать мне российский император. Я подумаю и дам вам ответ позже. Давайте теперь поговорим о чём-нибудь другом. Кстати, вы не могли бы мне дать послание мне вашего императора в письменном виде? — Глаза старика бесхитростно уставились на собеседника. Всем своим видом он говорил, что просит о таком пустяке.

Николай Николаевич усмехнулся. Со стороны паши это был коварный ход. Получи он письменные требования Николая Первого, подписанные его представителем, то тогда он бы имел на руках прямое доказательство вмешательства русских во внутренние дела Османской империи.

— Император поручил мне довести до вас его точку зрения устно. К сожалению, не смогу удовлетворить вашу просьбу.

Глаза старика лукаво блеснули в ответ. Он внимательнее вгляделся в собеседника. Генерал явно не прямолинейный вояка, напрямую в лоб передающий требования своего повелителя, каким хотел показаться сначала.

— Это не ваш брат, Андрей Муравьёв, был у меня совсем недавно? — спросил паша, переводя разговор в другое русло. — Он, кажется, собирался написать книгу о святых местах в Палестине и о своём путешествии по нашим краям.

— Да, это был мой брат. Он уже издал книгу, в которой много пишет и о вас, сравнивая ваше высокостепенство с Филиппом Македонским, а вашего сына — с Александром Македонским.

Мухаммед-Али расплылся в довольной улыбке. Он был очень чувствителен к лести.

— Я хотел бы добавить, раз уж речь зашла об Александре Македонском, он две тысячи лет назад завоевал Египет и считал его самой большой жемчужиной в своей короне, а ведь обладал почти половиной тогда известного людям мира, — проговорил Муравьёв настойчиво. — Вот и хотел я спросить вас, ваше высокостепенство, зачем вам менять такую прекрасную страну на османский престол, который и так шатается всё последнее время от выступлений непокорных народов?