Судьба человека. С любовью к жизни - [11]

В 2010 году один из сводных братьев по отцу мне позвонил, мы договорились, что встретимся. В этот момент мне принесли его интервью, где он описал, каким образом его отец стал моим. Статья была настолько неуважительной по отношению к моей матери, и я решил, что мне с ним нечего, собственно говоря, выяснять. Вопросы, которые я хотел ему задать, уже задали журналисты. Но решил спустить эту ситуацию на тормозах и пригласил его на спектакль. Он сидел в первом ряду и источал какое-то недоброе начало, я видел его реакции. После выступления понял, что встречаться мне с ним незачем.

Театр Эстрады я помню с детства. Моим самым любимым занятием было пробраться в костюмерную. Я ползала по полу и собирала камушки, блесточки и всякие разные сокровища.

Из фрагмента программы «Большая семья» телеканала «Культура», Алиса Хазанова, дочь Геннадия Хазанова

– Я считаю, что надо очень деликатно общаться и с детьми, и с внуками, не стоит ничего навязывать. Так будет легче и тебе, когда эта связь обязательно будет ослабевать, когда у детей появится своя семья, я знаю это по своей дочери. Наша дочь Алиса выбирала сама все, что хотела делать, начиная с хореографического училища. Я был в ужасе от того, куда она идет! На эту Голгофу через мучение и слезы. Но вдруг, расставшись с этой профессией, к моей радости, она сказала: «Хочу попробовать драматическую дорогу». Я обалдел, она нигде этим не занималась, но ответила, что училась всю жизнь у меня. Алиса очень хорошо самообразовывается, и теперь, когда она сама сняла фильм, как автор сценария и режиссер, я стал более толерантным к тому, чем она занимается. Когда вижу ее работы, у меня не срабатывают отцовские рефлексы, я смотрю на то, что человек делает. Дочь вызывает у меня глубочайшее профессиональное уважение.

Я всегда иронично относился к фразе «жизнь прожить – не поле перейти». А ведь это действительно так. Трудно прожить без проявления жалости к себе, надо стараться минимизировать это, будет легче. Мне кажется, что к старости я стал лучше. Наверное, я был совсем невыносимым, очень хотел успеха, славы, считал, что без этого нельзя прожить. Это чушь. Чем больше, как сейчас говорят, человек себя пиарит, тем больше ведет себя будто самовлюбленный павлин. Как говорил Толстой: «Тяжело стало писать, закончилась энергия заблуждения». У таких людей мощнейшая энергия заблуждения. Я не хочу их называть по фамилиям, включите телевизор – они на любом канале проходят чередой, а в праздничных программах скачут с одной на другую, кайфующие от себя, но, по-моему, несчастные.

Я от себя не в восторге, но у меня нет ощущения, что я про… свою профессиональную жизнь. Если бы можно было обратиться к себе юному, я бы нынешний сказал ему: «Что ты лыбишься? Ты знаешь, что будет впереди?»

Сергей Астахов Злой рок

Знаменитый актер Сергей Астахов. Его знают по ролям в сериалах: «Ледниковый период», «Бедная Настя», «Хиромант», «Гаишники». Называют роковым мужчиной, но, кажется, в его жизни господствует какой-то злой рок. Два неудачных брака, попытка построить семью с актрисой Еленой Кориковой. После расставания с ней Астахова поймали за рулем в нетрезвом состоянии, лишили водительских прав. Потом говорили о романе с Анастасией Волочковой, но сам Астахов недавно признался, что его жена – это учительница начальных классов. Как именно эта скромная женщина стала его судьбой, судьбой Сергея Астахова?

Борис Корчевников, телеведущий

– Я жил в очень маленьком поселке, где из развлечений имелась только рыбалка. В армии служил в комендантской роте, мы ночами ставили палатки, делали какие-то рвы. Это было совсем не то, поэтому после возвращения в дивизию я спросил: «А есть еще какие-то специальности для молодого солдата?» Сказали, что можно чистить трубы в оркестре. Подумал, что это все равно лучше, чем ночью ковырять землю. Оказалось, трубы оркестровые и чистить их нужно не чем-нибудь, а спиртом. Я немного завелся и подумал: «Это мое». Пришел и сказал, что хочу быть в оркестре. «Нотная грамота есть?» – «Нет». – «Что умеете делать? Играть на чем?» – отвечаю: «На гитаре». Спел что-то, сыграл на гитаре, меня взяли. И пошло-поехало. После двух лет службы я действительно полюбил музыку, потому что люди были все с высшим консерваторским образованием, из Москвы, а я такой деревенский.

Вернулся из армии в двадцать лет и не знал, какие экзамены нужно сдавать. Сначала меня потянуло в авиацию, я отправился в радиошколу, откуда выгнали. Затем в политехнический институт на авиационный факультет. После первого семестра меня и оттуда попросили. А потом кто-то подсказал: «Вот, в этом институте нужно спеть, сплясать и улыбнуться». Это был Воронежский институт искусств. Я спел, сплясал, улыбнулся, и меня взяли. Никогда не думал, что буду артистом, не стремился и не мечтал им быть, даже не видел актеров, кроме как по телевизору в 70-е годы.

Когда первый раз увидел большой город, столько людей, я был достаточно диким человеком, в хорошем смысле, потому что был очень зажат и пытался это компенсировать. К тому же у меня была большая проблема, я не знал тех, чьи портреты висели на стенах – Чехов, Немирович-Данченко. Мой театральный педагог сказал: «Ну что это за невежество поступает к нам, позорит институт!» Меня это по-хорошему задело и дало сильный стимул к развитию, приходилось наверстывать, я тратил всю стипендию на книги, которые действительно читал. Хотелось изменить себя и всех, включая в тот момент мою первую жену Наталью. Мы были женаты год, она тогда училась уже на четвертом курсе Воронежского института искусств, а я только поступил. Наверное, как мужчине мне внутренне льстило, что я могу не просто произвести впечатление на старшекурсницу, но и чему-то ее научить. Потом мы разошлись, но жили в одном общежитии. Я был увлечен новой жизнью, институтом.