Судьба - [48]

— Я говорил это, и я продолжаю говорить. Ты — нечто другое.

— Лично я думаю, что мы составляем неплохую пару.

Челюсть Гарретта сжимается, когда он обдумывает мое заявление. Есть долгий момент зрительного контакта и чего бы я только не отдала, чтобы прочесть его мысли. Или просто намек, о чем он думает. Судя по всему, там много чего происходит, и я не могу сказать, хорошо это, плохо или безразлично.

— Давай покончим с этим. — Он тяжело вздыхает, как бы доказывая, насколько он не ждет буги-бординга, но он взволнован больше, чем хочет показать. Я вижу это в блеске его глаз. В крошечной почти улыбке, приподнимающей его губы.

Не дожидаясь, чтобы посмотреть, следую ли я за ним, Гарретт устремляется к воде, его шлепанцы щелкают песок позади него.

— Держись, — говорю я, догоняя его. — Сначала мне нужен солнцезащитный крем. Рыжие не созданы для солнца. — Я вытаскиваю бутылку из одного из пластиковых пакетов. — Спрей всегда попадает мне в глаза и рот, поэтому я выбираю старомодные средства. Хочешь немного? — Я покачиваю бутылкой в его сторону.

Гарретт качает головой.

— Это все твое.

Я наливаю немного себе на руки и втираю лосьон сначала в одну руку, затем в другую. Его глаза следят за движением, когда я потираю живот и грудь, и мне нравится, как он выглядит, когда смотрит на меня.

Я вижу, что он хочет меня. Вспышка тепла в этих ледяных синих тонах. Пульсация на его челюсти. Выступающий подбородок. Наблюдение за тем, как он так смотрит на меня, заводит меня, поэтому я опускаю взгляд, чтобы скрыть ухмылку.

— Ты можешь намазать мне спину? — Спрашиваю я тихим, почти смущенным голосом.

— Конечно. — Гарретт, кажется, колеблется, когда я передаю бутылку. Как будто сама мысль о прикосновении ко мне проблематична.

Я поднимаю волосы, и его теплые руки проходят по моим плечам, втирая лосьон в мою кожу.

Сначала деликатно, а затем с большей уверенностью.

Он был прав, что колебался. Это проблематично.

Это действительно чертовски проблематично.

Когда его руки спускаются по моей спине к талии, его прикосновения становятся настойчивее, и мое тело пульсирует с желанием. С желанием. Со вспышкой жара, пульсом на моей челюсти и выступом подбородка.

Я закрываю глаза, и меня встречает образ Гарретта, прижимающего меня к стене прошлой ночью.

Его взгляд затуманился… темный от похоти и Боже милостивый…

Что, черт возьми, я делаю?

Прочищая горло, я открываю глаза и яростно моргаю. Дурацкие купальники. Буги-борды. Все они были частью моего грандиозного плана сосредоточиться на веселье, а не на химии, которая возникает между нами, когда мы вместе. Как это обернулось так рано?

Большие пальцы Гарретта задевают кожу так низко на моей спине, что задевают несущественный треугольник

ткань, прикрывающая мою задницу. Я вздрагиваю, когда он отходит.

— Все сделано. — Его голос низкий, вибрирующий от напряжения, когда он убирает руки и качает головой.

— Ты достаточно защищена от солнца.

Если бы только был способ защитить меня от моих гормонов, угоняющих мой здравый смысл.

— Тогда ладно. — Я беру солнцезащитный крем из его руки и бросаю его в свою сумку. — Ты готов к этому?

— Так, как никогда.

Мы хватаем наши буги-борды и бежим к воде. После нескольких неудачных попыток мое тело вспоминает годы, которые я провела, бегая по волнам с Ником, и мне удается прокатиться на нескольких, как профессионалу.

Гарретт качает головой, а я смеюсь от восторга. Наконец, он присоединяется и наблюдаю, как его мышцы сгибаются и скручиваются, пока он взбивает воду, — это другой вид удовольствия. Он — власть и сила.

Его тело прекрасно. Длинные, худые мышцы напрягаются на его бедрах и подколенных сухожилиях. Его пресс изгибается, подчеркивая восхитительную V-образную форму, которая исчезает в его шортах. Широкие плечи блестят от капель воды.

В конце концов, это совсем не похоже на игру с Ником.

Это что-то совсем другое.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Гарретт

Бикини Анжелы с пиццей не оставляет места для воображения, но мое все равно в восторге. Капли воды блестят на ее плечах, ее сиськах, ее заднице. Мои руки чешутся снова прикоснуться к ней, и эти дурацкие резиновые плавки с утятами так сильно сжимают мое тело, что прилив крови в этом направлении более неудачный, чем обычно. Каждый момент, который я провожу с этой женщиной, заставляет меня хотеть ее еще больше, чем раньше. Что говорит о многом.

— Простите, мистер? — Молодой человек с выгоревшими на солнце волосами и кожей цвета ореха хлопает меня по плечу. — Похоже, твоя девушка попала в прилив.

Он кивает в сторону Анжелы, которую отнесло далеко от берега, но, похоже, она ничего не знает о своей ситуации.

— Черт. — Я вытираю руки о волосы и бреду в прибой, выкрикивая короткое — Спасибо! — через мое плечо.

Я ныряю, мои руки рассекают воду, пробираясь сквозь волны, мое внимание сосредоточено на Анжеле, когда она уносится все дальше и дальше. Течение сильное, толкает меня к ней, но недостаточно быстрое.

Недостаточно быстро.

Она не знает, что она в опасности. Не знает, что она попала в прилив. Не знает, что она может быть выброшенной в море. Я гребу сильнее, отчаянно желая добраться до нее быстрее, быстрее, сейчас. Мои легкие горят, а мышцы болят. Соль щиплет мне глаза, и я стряхиваю воду с волос, останавливаясь рядом с ней.