Судьба адмирала Колчака. 1917-1920 - [70]

Расстрельную команду построили снова, поскольку оставалась третья жертва: китаец по имени Чен Тинфань, нанятый охраной верховного правителя для самых грязных дел. Китаец владел различными специальными приемами, весьма ценными для допросов. Это мерзкое существо притащили на место казни, и снова прогремел залп. Чен Тинфань покинул этот мир той же дорогой, что провожал многих других. Водитель грузовика завел мотор, солдаты вскарабкались в кузов, и грузовик, подпрыгивая на ухабах, покатил мимо тюрьмы, по мосту через Ушаковку в Иркутск. На востоке занималась заря.

Глава 21 Истинное положение вещей

Интервенция с позором провалилась. Последние войска Антанты отплыли из Архангельска 27 сентября 1919 года. 6-я армия красных, не встретив сопротивления, вошла в город пять месяцев спустя, и местные жители приветствовали ее. Деникин, еще осенью находившийся в опасной близости от Москвы, был окончательно отброшен и в марте 1920 года с остатками своих армий заперт в Крыму, где передал командование барону Врангелю.

Но не все трудности остались позади, ибо поляки осуществили успешное наступление в глубь территории своих бывших владык, а французы, горячо поддерживавшие правое дело поляков, подзуживали Врангеля вырваться из Крыма хотя бы для отвлекающего удара. Стремительная атака Врангеля и маневры его врагов привели к эпилогу, такому же кровавому и бессмысленному, как и предыдущие главы истории Гражданской войны. Врангель отвоевал значительных размеров плацдарм в Южной России, и в августе 1920 года французское правительство официально признало de facto его власть.

Однако в октябре Польша и Советская Россия заключили мир, Красная армия смогла сосредоточиться на борьбе с последним оплотом контрреволюции, и Врангель, спасовав, очень успешно эвакуировал из Крыма в Турцию на 126 кораблях – в основном французских и русских – 100-тысячное войско и почти 50 тысяч гражданских лиц.

Врангелю, как и Колчаку, не всегда везло с подчиненными. Пожалуй, в нарисованном им в те решающие дни портрете его старшего армейского командира можно увидеть отображение упадка всего Белого движения.

Генерал Слащов, ранее названный Врангелем рабом морфия и хроническим алкоголиком, абсолютно не способным удержать самый незначительный рубеж, тем не менее защищал жизненно важный перешеек Перекоп, ворота Крыма. Перед главнокомандующим Слащов предстал в ужасающем виде. Лицо – смертельно бледное, губы дрожат, из глаз струятся слезы. В железнодорожном вагоне царил невероятный беспорядок. Стол заставлен бутылками и тарелками с закусками; повсюду разбросаны одежда, игральные карты, оружие. Среди всего этого хаоса Слащов в фантастическом белом доломане, отороченном золотой тесьмой и мехом. Вокруг самые разные птицы: журавль, ворон, ласточка и сойка. Они прыгали по столу и полкам, летали и садились на голову и плечи хозяина… Врангель настоял на том, чтобы генерал Слащов подвергся медицинскому обследованию.

В Сибири, месте крушения проектов всех союзных держав кроме Японии – несмотря на туманность такой надежды, – с самого падения Омска подразумевалось, что золото еще можно спасти. Тем временем последний из двух британских батальонов, 1-й батальон 9-го Гэмпширского полка, отплыл из Владивостока 1 ноября 1919 года. Некоторые офицеры и солдаты чуть ли не рыдали, когда транспортный корабль отходил от берега. Их мучили не угрызения совести и не жалость к измученной стране, которую они покидали, а тот факт, что по карантинным нормам, установленным в последний момент, им пришлось бросить прирученных ими собак. Эти несчастные животные, брошенные на набережной, неистово метались взад-вперед или сидели тоскливо подвывая.

И французы уехали, и итальянцы. Советы Вашингтона по вопросу вывода войск были столь противоречивы и запутанны, что практически не поддаются анализу. Участились провокационные действия японских войск и их русских протеже против американских солдат и инженеров-путейцев, и к концу августа 1919 года ситуация стала критической. США направили в Токио ноту протеста, пригрозив, что выведут все американские войска, если подобные действия не прекратятся. Нота удручила омское правительство, но японцы не отвечали целых два месяца. В октябре генерал Гревс получал разведданные о том, что Семенов и его менее значительные коллеги-марионетки Калмыков и Розанов планируют наступление на широко разбросанные силы американцев; на Токио продолжали оказывать дипломатическое давление с неопределенными, но смутно обнадеживающими результатами.

К тому времени рухнул омский режим, Красная армия приближалась к озеру Байкал, и стало ясно, что если американцы не сдадут позиций, то едва ли им удастся избежать столкновения с большевиками. Тут американцы своевременно осознали, что близки к своей первоначальной цели – спасению Чехословацкого легиона. В обстоятельствах, по самым разным причинам чрезвычайно оскорбительных для Японии и крайне тревожных для Китая, Гревсу приказали в начале января сконцентрировать все войска во Владивостоке для эвакуации.

Госдепартамент США и британское Военное министерство, которые и прежде никак не могли прийти к соглашению, теперь нашли повод для новых разногласий. Британцы заявляли, что если американские гарнизоны, охранявшие железную дорогу в Забайкалье, уйдут во Владивосток до того, как чехи пересекут их зону, то чехов некому будет защищать, если Семенов нападет на них. Госдепартамент обращал внимание на то, что в Сибири находится 72 тысячи чехов и лишь около 5 тысяч американцев, и напоминал о до сих пор не изменившемся мнении одного эксперта, что если американские отряды, расположенные вдоль железной дороги, окажутся в опасности, то всегда могут положиться на помощь чехов. После этого эвакуацию завершили, и последний американский контингент отплыл из Владивостока 1 апреля 1920 года. А последние японские войска вывели лишь два с половиной года спустя.