Суданская Альтернатива - [129]

24 апреля мне доложили, что разведка обнаружила идущий с севера большой военный отряд. Была объявлена тревога, мы заняли оборону. Через несколько часов, мне сообщили, что это… наш отряд!!! Который шёл в этот район ещё с Нила, после того как мы разделились. Теперь мы соединились!

Отряд прошёл по землям Ачоли, Ланго, Тесо, у озера Кього. Им были взяты с боем и без укрепления англичан и бугандийцев, своими действиями он способствовал восстанию в этих землях против власти англичан и Буганды, с ним пришло к Моло под две тысячи воинов из этих земель.

У селения Сороти им пришлось вступить в бой с силами Буганды во главе с хозяином этих земель Семеем Какунгуру и одним из реальных правителей Уганды. Он собрал более четырёх тысяч воинов, наших суданцев было вместе с местными было две тысячи. Исход сражения решили укрепления, пушки, пулемёты и яростная атака „Нильских львов“, бугандийцы были уничтожены, пленены и рассеяны. Семей Какунгуру или как называл его Халифа, Сэмэн Кенгуру, чуть не избежал плена. Но, наши конные отряды, не допустили этого, его быстро догнали, в перестрелке он был ранен и взят в плен. Власти англичан и буганды к северу от озёрного края больше не было. Вслед за Буньоро, отряды воинов земель Ачоли, Ланго, Тесо, Бусога, начали вторгаться в земли Буганды. Там мы нашли себе союзника, вождя и главного жреца народа нанди, — Койталеля Арапа Самоеи, он мог собрать несколько тысяч воинов, правда ружей у них было мало. Ему было передано часть винтовок взятых добычей у бугандийцев.

С прибытием подкреплений можно было думать и о продвижении к Найроби. От Найкуру до него 30 фарсахов, 5 дней перехода. Местные говорили, что дороги туда хорошие, и местность неплохо подходит для создания ещё линий обороны. 28 апреля две тысячи „Львов“ и более двух тысяч воинов из местных, вышли к Найроби. Нам никто сопротивлялся, 4 мая мы вошли в полупустой, ещё строившийся город. Белых не было, паровозы и вагоны они угнали с собой, были только индусы, несколько тысяч и местные. Увы, но ничего особо ценного мы здесь не нашли, поэтому разрешили разграбить местным всё, что ещё можно было разграбить после нас, а индусов заставили разбирать и ломать то, что они строили. Индусы мне не понравились, какие-то забитые покорные как скот, местные и те смотрели на нас более спокойно, уверенно, хотя мы были вооружены, а они нет. В Найроби мы стояли до 10 мая, потом пришёл слух, что сюда идёт чума. Мы быстро снялись и пошли обратно, выставляя после себя санитарные кордоны. Чумы нам только не хватало. Врачи отобрали для нас две тысячи индусов, мы их наняли для строительства укреплений.

Первую линию сооружали в районе озера Найваша и реке Малева, в десяти фарсахах от Накуру. Вторую у самого Накуру, и третью в районе Моло. Из здешних мужчин кто изъявил желание воевать, формировали отряды, начали их обучать простейшему строю, использованию укреплений, выдали им винтовки из трофеев. Наиболее толковым показали, как делать чёрный порох, гранаты из глины, они и становились чаще всего командирами отрядов. Оставили им четыре легких орудия и два пулемета из добычи, вернее поменяли, на то, что нам было нужно и выгодно получить. Им здесь первым встречать англичан, пусть готовятся и чувствуют себе уверенней. Пришли к нам посланники масаев, лучших воинов в этих землях, вели они себя очень достойно и даже с вызовом, хотя и видели нашу силу. Они сказали, что уважают тех, кто победил англичан, и считаю нас своими друзьями. И поскольку мы уйдём, а они останутся, и опять придут англичане, они просили у нас оружия. Я был готов дать им оружие, но сказал, что они должны за него немного заплатить, и объяснил, что в боях с англичанами и их людьми, погибли и были ранены наши воины, и деньги нужны, чтоб помочь их семьям. Они дали своё согласие, и получили винтовки.

В Кении мы находились до конца мая. 27 мая мне пришло сообщение, что Халифа приказывает нам возвращаться. 1 июня „Нильские львы“ пошли по покорённым и освобожденным землям, обратно, домой. Возвращались уже известным путём. В Кисуме и Менго было заметно, что появились новые белые, по их речи, похожей на лай собаки, я понял, что это немцы. В Менго их человек, предлагал, мне отдать им пушки, ракеты, пулемёты, я согласился, но, только продать, и не все, и тогда, когда мы погрузимся в лодки на озере Ньянза (Альберта). В землях Уганды было не спокойно, хотя нападения на нас мы не ждали, но доверия к местным и немцам не было.

В середине августа „Нильских львов“ радостно встречали уже в Хартуме“.

Пригород Лондона. Июнь 1900 года.

В комнате стоял запах очень дорогих сигар, коньяка, виски, бренди, и вообще ощущался дух очень больших денег и власти.

— Итак, господа мы собрались, что обсудить состояние текущих дел в мире и Империи, — начал разговор 1-й сэр.

— Раз мы здесь собрались в таком составе, — сказал 2-й сэр, и говорящий обвел присутствующих взглядом, — то можно говорить о том, что наши дела не в лучшем виде.

— Увы, но вы правы, — ответил ему 1-й сэр.

— И для того, что получить полную картину событий, сюда приглашен для встречи и беседы со столь уважаемыми людьми, Артур Джеймс Бальфур, премьер — министр Великобритании.